Великий неудачник
- 01.11.2013 15:24
Вообще-то европейские дизайнеры – особенно те, что создали самые знаменитые, ставшие классическими модели – всегда относились к американским автомобилям немного иронично и свысока. Но всемирно известный стилист Марчело Гандини, автор многих шедевров, в том числе эпохаль- ной Lamborghini Miura, признавался: рисовать автомобили он начал после того, как подростком случайно увидел на улице американский Cord.
«Американочки забираются в эти машины и сидят там целыми часами, не в силах выйти. В полном расстройстве чувств они нажимают кнопку, и фонари торжественно выползают из крыльев. Снова они касаются кнопки, и фонари прячутся в свои гнезда. И снова ничего не видно снаружи – голое сверкающее крыло».
Илья Ильф и Евгений Петров, авторы знаменитых романов об Остапе Бендере, знали толк в машинах. Поэтому, описывая в «Одноэтажной Америке» детройтскую автомобильную выставку, разумеется, не могли пройти мимо этого экспоната. Тем более что он действительно произвел фурор. Американцы восторгались машиной и... недоумевали. Ведь под величественным, монументальным и в то же время элегантным, стремительным кузовом с автоматически убирающимися фарами (в середине 1930-х это производило впечатление, пожалуй, большее, чем нынешние возможности компьютеров) скрывалось то, что подрывало все американские автомобильные устои. Мало того что у машины не было привычной рамы. Коробка передач (вновь, как и на первом Cord 1929 года) стояла перед двигателем, а ведущими колесами были передние!
Фотографии Cord 810 обошли обложки множества журналов, даже не автомобильных. Машину в 1935-1936 годах триумфально провезли по всем выставкам США: из Детройта в Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анджелес. Кто бы тогда мог подумать, что марке осталось жить чуть больше года и что при этом она будет легендой и даже переживет своего создателя...
Self-made Cord
Портреты Эррета Лоббана Корда в конце 1920-х не сходили с журнальных и газетных страниц. А ведь еще лет пять назад это имя ни у кого не вызывало интереса. Назначение фермерского сына из Миссури на должность генерального менеджера загибающейся компании Auburn люди автомобильного мира восприняли с ироничной улыбкой, публика – равнодушно. Впрочем, в мае 1924-го, когда это произошло, акционеры хиреющей фирмы ничем не рисковали – дела обстояли хуже некуда.
Словно герой голливудской киноленты, амбициозный администратор не только спас компанию от банкротства: к 1929 году в производство запустили несколько новых моделей, а продажи – удвоили! Корд умудрился стать фактическим владельцем и президентом фирмы (самым молодым в США – ему едва исполнилось тридцать). В 1928-м Корд купил завод братьев Августа и Фридриха Дюзенбергов – талантливых конструкторов, но посредственных бизнесменов. Их моторы помогали выигрывать престижные гонки, а фирма умирала. Корд дал братьям свободу действий с условием создать автомобиль, который, ни больше ни меньше, ставили бы рядом с лучшими машинами мира. Так родился легендарный Duesenberg J с мотором астрономической по тем временам мощности – 265 л. с. (версия с компрессором SJ и вовсе – 320!), стоивший в три раза дороже Cadillac и особо любимый самыми высокооплачиваемыми звездами Голливуда, например Гари Купером.
Кстати, дабы быть поближе к наиболее знаменитым и уважаемым клиентам, Корд, помимо огромного пентхауса в Чикаго, приобрел шестидесятидвухкомнатный дом в Беверли-Хиллз и назвал его Cordhaven. А еще спаситель Auburn прикупил двигателестроительную фирму Lycoming, компании Stinson Aircraft и Century Airlines. Настало время увековечить собственное имя.
Шаг в историю
Над дизайном Cord L 29 работал популярный стилист Алекс (до эмиграции – Алексей Владимирович) Сахновский. Величественный, богато и в то же время изящно отделанный автомобиль с огромными фарами и длиннющим капотом оснастили 8-цилиндровым 125-сильным (позднее – 132-сильным) мотором. Все – по классическим американским «прописям». Только привод – на передние колеса.
Вообще-то в США такая конструкция не была такой уж новостью. Переднеприводные гоночные машины знаменитого Гарри Миллера выигрывали в Америке одну гонку за другой. Но о том, чтобы применить это в серийном автомобиле, никто всерьез не думал. Корд и Миллер были знакомы. Позже поговаривали даже, что на идею сделать переднеприводной автомобиль Миллера натолкнул именно Эррет Лоббан. Так или иначе, но первые два Cord купил именно Миллер. А за ним потянулись другие богатые клиенты, в том числе звезды кино, эстрады, спорта.
Покупателей, несмотря на высокую цену, оказалось немало – до 1931 года построили около 4400 Cord L 29. Но в начале 1930-х производство все-таки пришлось свернуть – Штаты лихорадила Великая депрессия.
Нарушитель конвенции
Всего через пару лет конструкторы империи Корда уже приступили к созданию новой машины. Той самой, что так поразила воображение американцев и американочек. Вновь «неправильный» передний привод, эффектный кузов работы Гордона Бюринга, ставшего позднее легендой мирового дизайна. А еще: независимая передняя подвеска и электромагнитный механизм переключения передач. Водителю не надо орудовать длинным рычагом, достаточно сдвинуть небольшую ручку под рулем и выжать сцепление – и автомобиль перешел на следующую передачу. Пожалуй, лишь 125-сильный двигатель для такой машины был слабоват. Но вскоре это исправили: версия с компрессором Cord 812 была уже 175-сильной, а позднее – 190-сильной. Появился и очень красивый кабриолет с собственным, пусть и совсем неоригинальным, именем Sportsman. Выпустили партию Cord Custom с увеличенной колесной базой, а часть машин – даже с лимузинной перегородкой между передним и задним рядами сидений.
Первым владельцем нового Cord в Беверли-Хиллз стал, конечно же, Корд. За ним потянулись верные клиенты. Так, для кинозвезды тех лет Барбары Стэнвик сделали небесно-голубой кабриолет, конечно же, с белыми, по моде тех лет, боковинами шин.
Но на одних звездах кассу не сделать. К тому же многие все-таки предпочитали более помпезные, классические модели Packard, Cadillac, Rolls-Royce. К Cord, который кого-то мог и отпугивать своей нетрадиционной конструкцией, больше тянулись люди техники – инженеры, летчики. В том числе и один советский.
Звезда без серпа и молота
Советские летчики 1930-х Чкалов, Байдуков, Беляков, Громов после знаменитых трансконтинентальных перелетов были обласканы руководством страны, обожаемы народом. Их имена стали хорошо известны и по ту сторону океана. Из США «герои неба» привезли личные автомобили. Чкалов и другие – Packard, а Громов – экстравагантный Cord. Друзья подшучивали над этим чудачеством. Вот Packard (эту марку, вслед за «отцом народов» и его окружением, в те годы в СССР особенно привечали) – это автомобиль! Громов лукаво улыбался: за передним приводом будущее! Видимо, летчик оценил главное достоинство необычной конструкции – отменную управляемость. Но в 1930-х этому придавали значение лишь профессиональные гонщики. Да и многие из них не сразу раскусили возможности «неправильных» – с передними ведущими колесами – машин.
Очевидцы рассказывали, как на громовское чудо – Cord, частенько стоящий возле дома на Садовом кольце, где жил летчик, сбегались поглазеть мальчишки чуть не со всей Москвы. Да и редкий взрослый проходил мимо, не задержавшись. Автомобиль долго оставался в семье Громова, потом его след затерялся. Слухов о машине ходило и ходит много. Кто-то что-то слышал, кто-то видел того, кто что-то слышал... Желающих выложить за Cord круглую сумму хватает. Как и тех, кто верит, что она все-таки не стала жертвой времени.
Последняя осень
В 1937-м, когда Громов гордо разъезжал на новеньком Cord по Москве, участь марки уже была решена. Осенью американский гонщик Эйб Дженикс в специальных заездах развил на Cord 177,22 км/ч. В 24-часовом заезде машина показала внушительную среднюю скорость – около 164 км/ч. Но все это происходило уже тогда, когда, построив всего две-три тысячи (исторические источники, даже американские, заметно расходятся в оценке числа выпущенных 810-х и 812-х) автомобилей, Cord сняли с производства. Машину по-настоящему так и не оценили ни на родине, ни в Европе, куда ее пытались было экспортировать. Да и вся империя Эррета Лоббана Корда в 1937-м вновь-пребывала в затяжном кризисе. Осознав, что бороться с концернами-гигантами бесполезно, Корд вовремя и выгодно продал фирму, выручив несколько миллионов, и удалился на ранчо в Неваду. Позднее он занимался медиабизнесом, дожил до 1974 года, застав эпоху, когда неудачник Cord стал одной из самых культовых машин в США, да и во всем мире. В кузова Cord, правда, упрощенные – с неубирающимися фарами, – пытались перед войной одевать автомобили Graham и Hupmobile. Но эти марки уже тоже доживали свои последние дни.
Волшебная сила искусства
Прошло полтора десятка лет. Отгремела война, началась ядерная эра, исчезали великие некогда автомобильные марки, в моду входил аэрокосмический дизайн. А в США началось то, что сами американцы называют кордоманией. Те, кто помнили Cord с детства, а то и вовсе видели удивительный автомобиль лишь на фото, стали ездить из штата в штат в поисках хоть как-то сохранившихся машин, реставрировать находки, скрупулезно собирать по крупицам историю марки.
Вирус кордомании передавался из поколения в поколение. Вот уже внуки тех, кто застал дебют Cord, гордо выкатывали на ретровыставки и парады любовно подновленные седаны и кабриолеты со скрытыми в огромных, причудливо изогнутых крыльях фарами.
Хорошим тоном для почитателей Cord стало навестить Гордона Бюринга или еще кого-нибудь из тех, кто был причастен к созданию автомобиля, и сфотографироваться с ним. Конечно, на фоне легендарной машины.
Спрос, как известно, рождает предложение. Раритетов на всех не хватает. Поэтому в 1960-х в Штатах стали строить копии кабриолетов Cord с современными двигателями Ford и Chrysler. Но продали лишь несколько десятков машин. Истинные ценители не жалуют копии, пусть и искусно слепленные. Этот автомобиль по праву занял место в американском музее современного искусства. Он, конечно, был неудачником. Но сколько шедевров скульптуры и живописи, почитаемых нынче искусствоведами, коллекционерами, да и менее искушенными ценителями, при жизни авторов считали малоценными поделками...
Cigar Clan 5'2005. Сергей Орлов
