13 лет, которые потрясли Америку
- 11.01.2010 00:00
Середина двадцатых годов в Америке, по сути, – начало американской истории ХХ века, исток американского мифа, позднее растиражированного кинематографом: борющиеся за сферы влияния благородные гангстеры, пробирающиеся под луной бутлегеры, в джазе только девушки-блондинки…
Миф бунта и свободы складывался постепенно и мозаично, в его формировании приняли участие чуть ли не все слои американского общества. Какими только эпитетами не награждали двадцатые годы: стражи порядка назвали их «годы Беззакония», музыканты – «эра Джаза», пьющие – «время Сухого Закона», промышленники – «эпоха Процветания», пуритане – «эра Безнравственности», женщины – «эпоха Раскрепощения и Равноправия», а остальные – просто «бешеные двадцатые».
Сухой закон: похороны Джона Ячменное Зерно
«Сухой закон введен всерьез и надолго. Это самое большое достижение за историю Америки».
Доктор Джон Харви Келлог, диетолог, изобретатель кукурузных хлопьев Знаменитая восемнадцатая поправка к Конституции Соединенных Штатов, принятая в Конгрессе большинством голосов, вступила в действие 16 января 1920 года. Согласно ей, в США и на всех подвластных им территориях запрещались «производство, продажа или перевозка, а также ввоз или вывоз опьяняющих напитков для потребления». Создатели Сухого закона, а вместе с ними и многочисленные борцы за здоровый образ жизни и пуритане, считали, что, насильственно сократив потребление алкоголя – «адвоката дьявола», – они нанесут удар по преступности, нищете, смертности, улучшат экономику и уровень жизни.
Святой отец Билл Санди из Норфолка, совершивший символический погребальный обряд Джона Ячменное Зерно, провозгласил: «Окончено царство скорби. Трущобы скоро станут просто плохим воспоминанием. Наши тюрьмы превратятся в заводы и склады. Мужчины будут спокойно и гордо ходить по улицам, женщины будут улыбаться, а дети смеяться».
Однако эффект оказался совершенно противоположным: пить и убивать стали больше. Как это бывает обычно, закон вызвал непреодолимое желание его нарушать. Запретный плод сладок, и выпивать стали даже те, кто не проявлял раньше интереса к алкоголю. Употребление спиртных напитков выглядело своеобразным выпадом против государства, символом свободы. Джон Ячменное Зерно, не успели его похоронить, превратился в национального героя – спрос на горячительные напитки стал выше, чем до введения Сухого закона.
Основными понятиями алкогольной индустрии этого времени были bootlegger и speakeasy. Бутлегеры ввозили алкоголь из Европы и Канады, крали его с правительственных складов и сами занимались его производством. Многие прятали выпивку в набедренных фляжках, в изрезанных книгах, пустых канистрах. Традиционные для Америки салуны, бороться с которыми стала Антисалунная Лига, появившаяся в десятые годы, сменились сетью подпольных спикизи, куда впускали лишь посетителей с клубными картами. К 1925 году только в Чикаго таких заведений насчитывалось около ста тысяч. Таким образом, соблюдать сухой закон оказалось гораздо сложнее, чем объявить его. Доблестной полиции и ФБР удалось поймать всего пять процентов контрабандного алкоголя, ввозимого в страну. При этом все дела с запретной выпивкой оказались в руках гангстеров, которые победили официальные власти простым способом – подкупив федеральных агентов и даже политиков высокого уровня.
Преступность процветала, так как Сухой закон уничтожил множество рабочих мест, создал черный рынок и завысил цены, которые приходилось платить за алкогольные напитки. С преступностью боролись, как могли, места в тюрьмах не хватало. Число заключенных выросло на 540% Знаменитая тюрьма Синг-Синг не могла вместить всех осужденных.
В это время преступность впервые стала организованной. Бутлегерство приносило огромные прибыли (бутылка горячительного напитка продавалась в пять, а то и в десять раз выше себестоимости), и различные банды были в постоянной войне за этот куш. В Чикаго – центре алкогольной контрабанды – убийство стало обычным делом. Сама же мафия только разрасталась и крепла.
Наконец в декабре 1932 года американские законодатели, осознав всю бессмысленность и бесперспективность дальнейшей борьбы с «зеленым змием», были вынуждены отменить Сухой закон. И тут произошло чудо: вчерашние опасные преступники в одно мгновение превратились в виноделов, честных торговцев и владельцев баров. Запрещенная торговля алкоголем исчезла бесследно, растворилась в эфире, превратившись в легальную.
Беззаконие: Чикагский царь
По улицам мечутся газетчики с криком:
– Убийство полицейского!
– Налет на банк!
– Сыщик Томас убил на месте гангстера Джеймса, по прозвищу «Малютка»!
– Гангстер Филиппс, по прозвищу «Ангелочек», убил на месте сыщика Паттерсона!
– Арест рэкетира!
– Киднап на Мичиган-авеню!
В этом городе стреляют.
Ильф и Петров, «Одноэтажная Америка» Гангстерский мир двадцатых овеян ореолом романтики. Его герои – жестокие убийцы, наглые воры – стали воплощением идеальных представлений о мужестве и умении жить. Мифологизированный мир гангстеров являлся чуть ли не воплощением золотого века американской истории. Миф, формировавшийся в условиях Великой депрессии, отвечал потребности американцев в героическом – отсюда повальный интерес к брутальным вестернам, карамельной сладости мелодрамам, отсюда и романтизация недавнего прошлого, главным действующим лицом которого стал Альфонсо Капоне и его ближайшее окружение.
Аль Капоне – Геракл американской мифологии. Безграмотный сын парикмахера-эмигранта, ставший «королем Чикаго» (американские историки любят именовать его tsar, то есть «царь»), реализовал американскую мечту – путь от чистильщика сапог «в президенты». Во времена своего наивысшего расцвета его подпольная организация состояла более чем из тысячи вооруженных гангстеров и более чем из половины городских полицейских.
Альфонсо Капоне, безусловно, был врагом общества №1. Он переехал в Чикаго в 1920 году и работал на Джонни Торрио, в то время главного авторитета подпольного мира. Работа Капоне состояла в том, чтобы запугивать конкурентов Торрио, дабы они уходили от дел и передавали свою территорию именно ему. В 1925 году Торрио чуть не убили, и тот решил покинуть преступный мир, чтобы остаться в живых. Он передал свое дело Аль Капоне.
Через два года Капоне зарабатывал около 60 миллионов долларов в год только от продажи спиртных напитков («Когда я продаю спиртное – это контрабанда. Когда мои официанты подают его на серебряных подносах на Лэйк Шор Драйв – это гостеприимство», – любил шутить Капоне). Из других источников (понятно каких) он получал еще около 45 миллионов.
Капоне удалось купить и полицию, и многих видных политиков Чикаго. На это он потратил 75 миллионов, посчитав хорошим вложением денег. Вооруженные бандиты дежурили у избирательных урн, чтобы к власти пришли политики, подотчетные Капоне. В 1927 году мэром Чикаго стал Большой Бил Томпсон, один из людей Капоне, который открыто заявлял: «Мы не только опять откроем уже закрытые заведения, но и создадим еще 10 тысяч новых спикизи».
Несмотря на все его могущество, у Аль Капоне оставались враги из других банд города, которым удалось выжить. Он был вынужден везде ездить в бронированном лимузине и окружать себя вооруженными до зубов охранниками.
В 1931 году закон, наконец, добрался до Аль Капоне: гангстера обвинили… в уклонении от уплаты налогов. Он получил 11 лет тюрьмы. Тюрьма подорвала его здоровье, и после освобождения он удалился от дел, поселившись в своем особняке во Флориде.
В январе 1947 года Альфонсо Капоне скончался в результате обширного кровоизлияния в мозг. Его тело было доставлено из Флориды в Чикаго, где оно немедленно попало под охрану нескольких десятков вооруженных гангстеров: даже после своей смерти Капоне продолжал командовать легионами преступного мира Америки. После закрытой погребальной церемонии бывший «царь» Чикаго по желанию семьи был похоронен под анонимным могильным камнем. Достойное завершение мифологической истории.
Раскрепощение и равноправие: женщины наступают
«Все они были отчаянные ребята – девушки не менее, чем юноши, а, может быть, даже еще отчаяннее, чем юноши».
Уорнер Фабиан, «Огненная молодость»
Параллельно с гангстерскими романтическими историями существовала и другая, более мирная и спокойная, на первый взгляд, жизнь. Например, жизнь флаперов, раскрепощенных девушек, не боявшихся гулять без мужчин. Они посещали ночные вечеринки, водили автомобили, прилюдно курили и, когда брали мужчину за руку, не надевали перчаток.
Флаперы, всем своим поведением и образом жизни протестуя против надоевшего викторианства нравов, к тому же коротко стриглись, носили короткие платьица и облегающие купальники. Даже созданная женщинами старшего поколения общественная организация «Лига против флирта» не могла остановить вольность нравов эмансипированных девиц.
Разговоры о популярном докторе Фрейде, теории бессознательного (которая, к слову, сейчас изучается в американских школах, в основном, в связи с явлением флаперов), освобождение тайных желаний неодолимо превращали американских простушек в женщин-вамп, играющих в вошедший в моду маджонг. Раскрепощению слабого пола способствовал и стартовавший в 1922 году конкурс «Мисс Америка», который тогда выиграла флапер Маргарет Горман.
Джаз: танцуют все
«Эта музыка грешна, эти женщины полуобнажены, и на страницах семейной газеты мы не можем описывать их движения. Достаточно сказать, что есть несколько притонов, где такие пляски казались бы уместными, но такие места уже закрыты законом».
The Catholic Telegraf, 1926 г.
Именно флаперы были завсегдатаями танцевальных марафонов и подпольных ночных клубов. Время свободы стало толчком к распространению джаза, возникновению новых танцев, которые так раздражали старшее поколение. Чарльстон, степ и блэк боттом танцевала только молодежь, и одного из этих слов было достаточно, чтобы вывести из себя представителей «отцов».
Самыми популярными джазменами были Луи Армстронг, Фатс Уоллер и Бенни Гудман. Доминирование джаза в двадцатые годы во многом отражало так называемый «период возрождения в Гарлеме». Каждый ночной клуб, которых в ту пору открывалось немало, непременно должен был обзавестись модным джаз-бэндом для привлечения посетителей и развлечения публики. Клубы соперничали, переманивая друг у друга модных исполнителей. При этом джазовая музыка воспринималась как танцевальная.
Наряду с джазом популярными стали так называемые «безумства». Люди совершали непонятные, абсурдные поступки просто шутки ради. Просидеть на флагштоке как можно дольше, простоять привязанным к крылу летящего самолета, пока он не приземлится («полет на крыле»); танцевальные марафоны, которые продолжались до тех пор, пока конкурсанты не падали без сил.
Принимать участие в танцевальном марафоне (они устраивались во второй половине двадцатых, а затем – в тридцатые годы) мог любой человек. Как правило, исполнялась медленная музыка, но раз или два в час приходилось танцевать под быструю (это называлось спринт). Основное правило не разрешало спать, в то время как многие соревнования позволяли одной части команды дремать, если другая часть продолжала двигаться, поддерживая их. По мере увеличения длительности соревнования время отдыха сокращалось: в первую неделю – полчаса, во вторую неделю – пятнадцать минут, потом десять, пять, три минуты и, наконец, ни одной. Во время некоторых марафонов участники час танцевали и 15 минут отдыхали – вариаций была масса.
Самый длинный танцевальный марафон продолжался 22 недели и три с половиной дня. В конце концов, марафоны были запрещены во многих штатах, так как, участвуя в них, люди рисковали своим здоровьем и иногда даже умирали.
Процветание: калейдоскоп
Миф о свободе формировался в двадцатые годы на фоне небывалого промышленного и экономического роста и развития науки, техники (открытие первой радиостанции, развитие телефонных сообщений, трансатлантические авиационные перелеты), индустрии развлечений и быта. Одной из причин начала «эры процветания» было развитие автомобилестроения. Автомобиль обрел небывалую популярность среди всех слоев населения, в особенности – среди молодых людей, жаждущих свободы и радости. Автомобили тех времен были шумными, сильно пахли бензином, медленно разгонялись и часто ломались.
Тем не менее, к середине 20-х годов на улицах крупных городов практически не осталось лошадей, их полностью заменили автомобили. Именно тогда появились первые такси, сменившие привычные кэбы. Такси в Америке того времени красили в оранжевый, канареечный и белый цвета, чтобы машины выделялись. Тогда же впервые у такси появились «фонарики на крыше».
Что касается индустрии развлечений, то в ней тоже произошла революция: в середине двадцатых на экраны вышел первый звуковой фильм Голливуда – «Певец джаза». Многие звезды немого кино оказались беспомощными: их голоса звучали странно и непривычно, а некоторые, как выяснилось, с трудом владели английским. Собственно, культ кинозвезд возник тогда же, в двадцатые: например, в десятые годы актеров никогда не называли по именам в титрах. Наконец появилось так называемое «гангстерское кино», которое еще более романтизировало образ новых героев современности. Как заметили совершившие в первой половине тридцатых путешествие по Америке Ильф и Петров, «фильмы эти очень похожи на жизнь, с той только особенностью, что настоящие гангстеры, совершающие налеты на банки и похищающие миллионерских детей, не могут и мечтать о таких доходах, какие приносят фильмы из их жизни».
Неразвенчанный миф
Миф о «бушующих двадцатых» не хочется развенчивать. Слишком красочной и яркой, хоть и недолгой, была эта эпоха – не только в американской, но и в мировой истории. Бешеный темп, ритм индустриальной эпохи, страх перед неизвестным требовал новых мифов и легенд. Сегодня Чикаго двадцатых – всего лишь элемент индустрии развлечений. Кино о гангстерах, мюзиклы о влюбленных, боевое прошлое алкогольных напитков, антиквариат той эпохи, история моды, ролевые игры, в которых молодые люди превращаются в лихих бандитов с пистолетами системы «Томпсон», сделанных из подручных материалов, компьютерные игры об Америке в годы, предшествующие Депрессии – немногое, что осталось от тех времен. Но все же стоит признать, что долгоживущие мифы на ровном месте не создаются.
Америка 1920-х
• 106 миллионов 521 тысяча граждан;
• 2 миллиона 132 тысячи безработных;
• продолжительность жизни мужчин – 54 года, женщин – 55 лет;
• 343 тысячи человек состоят на военной службе (против почти
двух миллионов человек в 1919 году);
• среднегодичный заработок – $ 1236;
годовая зарплата учителя – $ 970;
• уровень безграмотности населения опускается до отметки 6%;
• из Калифорнии в Нью-Йорк можно добраться за 13 дней. Проложено 387 тысяч миль мощеных дорог
Словарь 20-х
Prohibition – Сухой закон.
Bootlegger – контрабандист, доставлявший в США запрещенное спиртное через океан или через канадскую границу. Например, среди бутлегеров, действовавших на Багамах во время Сухого закона, был капитан Уильям МакКой, наиболее замечательным качеством которого являлась его честность. Он построил себе репутацию, лично гарантируя качество поставляемого продукта. Выражение The Real McCoy («Настоящий МакКой») стало синонимом качественных спиртных напитков.
Speakeasy – нелегальное заведение, торговавшее спиртным во время Сухого закона. В большинстве подобных мест существовал строгий фэйс-контроль, а также суперсовременная сигнализация, обеспечивающая полную безопасность посетителей от вторжения сил правопорядка.
Black-and-tans – клубы живой джазовой музыки и танцев в южной части Чикаго, в которых официантами служили как белые, так и черные граждане Америки. Именно такие клубы положили начало распространению толерантности по отношению к черному населению Америки.
Flappers (от flap – хлопать) – девушки особенно раскрепощенного поведения, отстаивающие свою независимость от пуританской общественной морали. Слово flappers было закреплено в английском литературном языке рассказом Френсиса Скотта Фицджеральда Flappers & Filosophers (1920), который в русском переводе получил название «Соблазнительницы и философы». Именно флаперы положили начало культу блондинок в двадцатые. В 1928 году на свет появилась книга «Джентльмены предпочитают блондинок» (Gentlemen Prefer Blondes) и сиквел «Но джентльмены женятся на брюнетках» (But Gentlemen Marry Brunettes) Аниты Лус.
Vine-Glo – виноградный сок, сбраживаемый в течение двух месяцев. Как правило, содержал около 15% алкоголя.
Mah-jongg – маджонг – игра, внешне напоминающая покер, но гораздо сложнее, хотя удача в игре также зависит от того, какая придет фишка. Еще одно отличие – нельзя задавить противника ставками, выиграть можно только собрав определенную комбинацию фишек раньше, чем это сделает противник. Популярность игры в Америке росла бешеными темпами: в нее играли дома, в барах, в специально созданных клубах. Книги с правилами и «секретами» игры расходились небывалыми тиражами.
Wort – почти пиво. Этот напиток производился вполне легально, так как имел всего полупроцентную крепость. Однако его повсеместно использовали в качестве сырья для изготовления более крепких спиртных напитков.
Светлана Тарасова
