Наполеон
- 04.02.2014 16:24
Наполеон. Этим все сказано. История жизни невысокого, склонного к полноте корсиканца в неизменном сером сюртуке и треуголке не нуждается в иных, более изощренных названиях. Он сам приучил мир называть себя просто по имени – оно стало нарицательным. Наполеон – это необузданное честолюбие и феноменальная работоспособность, военный гений, революция и контрреволюция, тонкая политика и банальные предательства, расчетливые браки и бурные романы, реформы и диктатура, завоеванная Европа и непокоренная Россия, восхищение одних и ненависть других.
И самое главное – непостижимая, так до конца и не разгаданная загадка личности Наполеона, несмотря на горы посвященных ему романов и монографий, а также поэм, симфоний и кинокартин. О нем написано столько, что вряд ли можно что-то добавить по существу. Разве что напомнить – бегло, пунктиром, даже не пытаясь охватить целиком этот исторический феномен. Тем более что одно увлечение Наполеона не привлекло внимания большинства биографов и мемуаристов. А именно – курение сигар.
Честолюбец
Родился будущий император 15 августа 1769 года в городе Аяччо – административном центре острова Корсика. Семья была небогатой, детей у Карло-Марии ди Буонапарте и его жены Летиции было восемь ртов, и все, что родители смогли сделать для двух старших сыновей, – это отправить их учиться военному ремеслу во Францию. Младший из братьев, Наполеоне, закончил две военные школы – в провинциальном Бриенне, а затем в столице. Парижская военная школа (открытая, кстати, при активном участии знаменитой королевской фаворитки маркизы де Помпадур) была создана как раз для детей обедневших дворян и ветеранов войн. Ее ученикам в будущем приходилось рассчитывать только на самих себя – на свою храбрость, военные знания, работоспособность, таланты и энергию.
Наполеоне ди Буонапарте прекрасно понимал это. Храбрости, упертости и амбиций ему было не занимать – корсиканец! Не обидел Бог и работоспособностью. Со знаниями было похуже. Поэтому курсант Наполеоне налег на книжки – лишь они, в отсутствие влиятельных родственников, связей при дворе и денег, давали шанс сделать карьеру. Многие писавшие о Наполеоне, отдав должное его политическому и полководческому дару, при этом опускали одну любопытную деталь – видимо, считая ее несущественной. Между тем, она на многое проливает свет. Во время учебы в военной школе молодой честолюбец днями и ночами напролет штудировал не только труды по фортификации, тактике и организации боя, но и исторические книги, жизнеописания великих полководцев и государственных деятелей античности. Особенно его вдохновляли борцы с тиранией и деспотией – воины и политики Афин, Спарты и Рима (пока последний сам не превратился в империю – тюрьму народов).
Самообразование он продолжил и в армии, куда поступил служить после окончания школы. В гарнизонном захолустье у младшего лейтенанта артиллерии не было никаких шансов проявить воинскую доблесть и полководческий талант. О честолюбивых помыслах можно было забыть – на что мог рассчитывать бедный офицеркорсиканец без роду и племени, нелюдим-одиночка, так и не научившийся говорить по-французски без акцента! Однако Наполеон не опустился, не погряз в казарменной рутине – он продолжал учиться, расширяя свой кругозор и постепенно определяясь в своих политических взглядах. И что самое неожиданное – открыл в себе недюжинный литературный талант. Позже в его рукописном архиве были обнаружены стихи, новеллы и статьи, созданные как раз в годы учебы и армейской службы.
Все это время он вынашивал великие планы, ожидая лишь момента, когда судьба позовет его. Долго ждать своего звездного часа ему не пришлось. Когда Наполеону Бонапарту исполнилось двадцать лет, в Париже пала Бастилия, и это стало спичкой в пороховом погребе революции, началом слома всего миропорядка. Нация забурлила и пришла в движение. Карьеры делались не за годы, а за дни и даже часы – и рушились тоже в одночасье, вместе с установившимися табелями о рангах, традициями и правилами. Это было время людей динамичных, отчаянных, решительных, с авантюрной жилкой. Обладая всеми этими качествами, молодой лейтенант Бонапарт вошел в революционную эпоху еще и полностью сложившейся личностью – со своими принципами, убеждениями и политическими взглядами. Что касается последних, то они тогда были республиканскими.
Вскоре после падения Бастилии он вернулся на Корсику и там с головой ушел в политическую борьбу, желая воспользоваться открывшимися возможностями и занять достойное место на родине. Оказавшись летом 1792 года в Париже, он стал свидетелем свержения монархии. Хотя революционный Конвент и мысли не допускал о потере Корсики, местные сепаратисты при поддержке англичан вели дело к ее отделению от Франции. С родного острова французскому офицеру Бонапарту пришлось спасаться бегством – скорее всего, в тот момент под угрозой была не только его свобода, но и жизнь. Так на самом старте будущий великий полководец и политик потерпел крах. Нужно было начинать все сначала.
Полководец
Но революция на то и революция, что тасует людские судьбы, как карты в игральной колоде. Вчерашний ее вождь в одночасье может превратиться во врага народа, и наоборот. Судьба дала Наполеону еще один шанс – и им-то он воспользовался на все сто.
Летом 1793 года для революции наступил критический момент. В Париже был убит один из ее вождей – "неистовый Марат". Против якобинского правительства выступили армии крупнейших европейских держав – Англии, Пруссии, Австрии, Голландии, Испании, германских и итальянских государств, а внутри страны зашевелилась роялистская "пятая колонна". Роялисты при поддержке английского флота захватили порт-крепость Тулон – важный стратегический пункт на южном побережье, где как раз и высадился на французский берег беглец с Корсики. Республиканские войска испытывали острый дефицит грамотных офицеров, и капитан артиллерии Бонапарт пришелся как нельзя более кстати. Кроме того, он успел издать в Авиньоне на собственные средства сочинение под названием "Ужин в Бокере" – произведение не только ярко написанное, но и безупречно "политически выдержанное". Книгу заметили и благосклонно приняли вожди революции в самом Париже, обратили внимание и на автора.
Под командование никому не известного капитана Бонапарта была отдана вся артиллерия республиканской армии, осадившей мятежную крепость. И он оправдал доверие и по праву стал героем Тулона. Бонапарт не только разработал план осады, принесший успех, но и проявил в боях личную храбрость – под командующим артиллерией убили лошадь, он сам получил рану в ногу и легкую контузию, но несмотря на это продолжал вести солдат на приступ. После Тулона о Бонапарте знала вся Франция, а Конвент утвердил назначение героя бригадным генералом. Новоиспеченному генералу Французской республики было тогда двадцать четыре года.
Вскоре последовали новые военные победы. Однако осуществил их стремительно набиравший политическую силу и славу генерал Бонапарт уже при другом правительстве. Двадцать седьмого июля (или 9 термидора по новому календарю) 1794 года в Париже произошел контрреволюционный переворот, и нож гильотины опустился на головы тех, кто до этого без колебаний отправлял на эшафот "врагов народа". Расправившись с Робеспьером, Сен-Жюстом и другими якобинцами, пришедшие к власти во Франции правые затеяли то, что даже историки, не испытывавшие никакого сочувствия к якобинцам, называли "пир во время чумы". Страну захлестнули спекуляция, коррупция, казнокрадство, инфляция, стремительное обогащение и кичливый угар одних и резкое обнищание и растущая злоба других – таких было неизмеримо больше. Наполеон в это время находился в основном вдали от Парижа. Почти два года он провел в Италии, освобождая ее от австрийцев, владевших тогда большей частью итальянской территории. Армия под революционным триколором одерживала одну победу за другой, местное население восторженно встречало освободителей, и зараза парижского разложения Бонапарта как бы не коснулась. Он по-прежнему считал себя солдатом революции, а его имя гремело по всей Европе.
Однако теперь к революционному порыву прибавилась еще одна страсть, которая с тех пор не покидала Наполеона никогда. Им овладела жажда власти – не только военной, но и политической. Когда во Франции установился режим Директории, герой-полководец и национальный кумир сам стал претендовать на достойное место в высших эшелонах власти. Но, как это часто случается с начинающими политиками, допустил фальстарт – слишком рано и ясно высказал свои претензии на власть, чем сильно напугал тех, кто уже находился у ее руля и не собирался делиться с каким-то выскочкой-корсиканцем. И это при том что по сравнению с ним – боевым генералом, овеянным славой многих побед, – тогдашняя французская .политическая элита. представляла собой жалкое зрелище.
Выделялись в ней, пожалуй, лишь две яркие личности. Бывший монахрасстрига, а затем якобинец и кровавый "каратель революции" Жозеф Фуше в недалеком будущем получит из рук Наполеона титул герцога и пост главы "спецслужб" империи. И войдет в историю как неподражаемый "гений предательства", способный отречься от прежних убеждений и присягнуть новой власти за полчаса до того, как она станет властью (разумеется, сдав ей недавних соратников). А другой бывший священнослужитель и якобинец, голосовавший за казнь короля, – Франсуа Талейран станет князем и возглавит наполеоновскую внешнеполитическую службу (он вошел в историю как символ беспринципности и политического цинизма).
Но это все в будущем. Пока же Директория сочла за благо сплавить куда-нибудь подальше настырного генерала. Случай вскоре представился. Было решено начать вторжение на территорию главного врага – Англии, и поручили это сделать Бонапарту. Однако он, правильно оценив ситуацию (британский флот значительно превосходил французский, к тому же им командовал военачальник, равный Бонапарту – легендарный адмирал Горацио Нельсон), решил дать главный бой англичанам в другом месте – в далеком Египте, который давно мечтали оторвать от Оттоманской империи и Англия, и Франция. Разумеется, этот план был без проволочек утвержден Директорией – пока Бонапарт сражается с турками в пустыне, власть в Париже будет чувствовать себя в безопасности.
Египетский поход Наполеона описан многократно и в мельчайших подробностях. Тайное отплытие французского флота из Тулона, знаменитая "битва у пирамид" (именно там генерал обратился к войску со словами: "Солдаты! Сорок веков смотрят на вас!"), поражение французского флота у Абукира... И наконец, поставившее многих историков в тупик "бегство" Наполеона, бросившего свою армию в песках.
На самом деле это было не "бегство", а тонкий политический ход – в те дни в душе Наполеона политик возобладал над полководцем. Теперь ему нужна была не очередная и более чем призрачная военная победа в далекой Африке, а реальная власть в Париже. Он был хорошо осведомлен, что кризис в руководстве Директории достиг апогея – коррупция и безволие совершенно разъели власть. Французский флот был практически разгромлен Нельсоном, египетский корпус завяз в песках в ожидании неизбежного поражения, а в Италии русско-австрийские войска под командованием Суворова свели на нет все прошлые победы Наполеона. Пробил его час. Чтобы выжить, страна нуждается в "сильной руке" – вечная демагогия потенциальных диктаторов! Правда, в ту пору Наполеон еще не грезил императорской короной, и спасение страны было для него лишь средством спасения своей карьеры. Того великого будущего, о котором он мечтал.
Император
Последующие события также многократно описаны сотнями авторов – от популярных романистов до серьезных ученых (среди последних выделяется Карл Маркс с его "18 брюмера Наполеона Бонапарта").
Опираясь на верную ему армию, Наполеон в ноябре 1799 года совершил государственный переворот – разогнал "безвольных болтунов" (представительные органы власти и Директорию) и провозгласил режим консульства. Наполеон хорошо помнил уроки Древнего Рима и как знаток античной истории должен был понимать, что с неизбежностью последует дальше. Когда римляне поддались тем же лозунгам – "Отечество в опасности" и "Хватит болтать – надо дело делать" – и наделили чрезвычайными полномочиями некоторых "слуг народа", ставших консулами, через некоторое время народ присягал уже императору. А тот официально провозглашал себя живым богом.
Став первым консулом, Наполеон быстро сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Он провел в стране административную реформу (всем диктаторам поначалу нужен некий "демократический" камуфляж) – по новой конституции законодательная власть отныне принадлежала Государственному совету, Трибунату, Законодательному корпусу и Сенату. Ясно, что такой сложный и неповоротливый механизм служил лишь ширмой – зато "исполнительная вертикаль", по сути, подчинялась одному человеку. Как и в Древнем Риме – да и не только в нем, – народ "горячо поддержал и одобрил" все начинания нового "первого среди равных". Конституция была одобрена на всенародном плебисците почти единогласно – тремя миллионами голосов против полутора тысяч! Дальнейшее вполне предсказуемо – никакой загадки в последующем перерождении Наполеона-революционера в Наполеона-диктатора для нас, живущих в начале XXI столетия, нет. В 1802 году первый консул провел через полностью подвластный ему Сенат декрет о пожизненном консульстве, а два года спустя безо всякой оглядки на органы власти, ставшие ему ненужными, провозгласил себя императором французов. Наполеону было тогда тридцать пять лет.
Трон, стараниями "императора французов" вскоре также превращенный в наследственный, Наполеон занимал ровно десять лет. За это время он немало сделал для укрепления Франции. Успехи Наполеона-полководца общеизвестны и неоспоримы – быстро обезопасив границы страны, он затем начал планомерно расширять империю за счет побежденных соседей. Не менее значительны и его успехи во внутренней политике. Гражданский ("Наполеоновский") кодекс, закрепивший не только личную власть его создателя, но и ряд гражданских прав, в том числе право собственности, институт подотчетных правительству "глав администраций" – префектов и субпрефектов, государственный Французский банк для хранения золотого запаса и эмиссии бумажных денег, реформа системы налогообложения, государственное высшее образование – всем этим Франция обязана Наполеону.
Но параллельно шли и другие "реформы". Разогнав органы представительной власти, император принялся за "СМИ" – были закрыты сто шестьдесят из ста семидесяти трех парижских газет, а остальные поставлены под контроль правительства, то есть самого императора. С помощью безотказного Фуше Наполеон создал мощную полицию и непревзойденную тайную службу – обе они подчинялись лично императору. Бывший ярый антиклерикал, во времена якобинской диктатуры выступавший против засилья католической церкви, Наполеон теперь почел за благо заключить с Папой союз и объявил католицизм религией большинства французов. Так, в дополнение к единоличной верховной власти и тайной власти спецслужб французы получили еще одну – теперь уже над умами.
Куда делись еще недавно популярные грубые "фригийские" колпаки с трехцветными революционными кокардами, идеалы Просвещения и обращение "гражданин" – словом, все эти свобода, равенство и братство! На божий свет откуда ни возьмись явились новые графы, герцоги, князья, хваставшие друг перед другом золочеными коронами и каретами, бриллиантами и дворцами. Разве что путь наверх теперь открывало не ветвистое генеалогическое древо родовитых предков, а острые локти, беспринципность и откровенный нахрап. Да воровать вчерашний плебс, дорвавшийся до власти, стал не в пример больше прежних казнокрадов. Однако во времена Империи жизнь если не всей нации, то той ее немногочисленной прослойки, которую сегодня назвали бы элитой, обогатилась еще одним новшеством. Во Франции вошли в моду сигары.
До Наполеона французы в основном жевали табак. Эту традицию заложил посланник королевы Екатерины Медичи в Португалии Жак Нико, в 1560 году впервые привезший во Францию диковинные сухие листья, которые при королевском дворе использовали, главным образом, как лечебное средство. Известно, что поначалу, как и все, Наполеон баловался табачком – причем в изрядных количествах. Но затем внезапно переключился на сигары, дав толчок новой моде. Откуда она пришла, можно только догадываться – вероятнее всего, из Испании, по землям которой прошлись французские легионы (о чем – ниже). В авторитарном государстве любой каприз правителя – закон для его подчиненных. И как Россия закурила трубки при Петре, так и во Франции задымил сначала императорский двор, за ним – купцы, предприниматели и банкиры, и, наконец, моду подхватила творческая богема в парижских кафе.
Завоеватель
Для процветания империям постоянно нужны новые земли, а в годы нарождавшегося капитализма это означало и новые рынки. В начале XIX века в Старом Свете доминировал английский капитал, что было результатом успешно проведенной в Британии промышленной революции. Немудрено, что главным и постоянным врагом наполеоновской империи все эти годы оставалась империя Британская. Следуя национальным традициям, английское правительство предпочитало воевать с Наполеоном руками других, не уставая сколачивать одну антифранцузскую коалицию за другой.
Это было нетрудно. Для европейских монархов французский император по-прежнему был узурпатором. Хуже того – человеком, пролившим королевскую кровь! Наполеон, правда, не голосовал за казнь Людовика XVI, как Фуше, и не предавал короля, как Талейран. Но коронованная Европа не могла простить императору, что по его приказу за границей был захвачен и после короткого суда расстрелян член королевской фамилии – молодой принц де Бурбон-Конде, герцог Энгиенский. Вспомните, о чем судачат в салоне Анны Павловны Шерер в начальных главах "Войны и мира", – тот же "компромат" обсуждала вслух или шепотом вся Европа.
Основу антифранцузской коалиции составили Австрия и Россия. Борьба шла с переменным успехом – Нельсон окончательно разгромил французский флот при Трафальгаре (где, правда, сам и погиб), зато Наполеон нанес чувствительное поражение объединенным австрийским и русским войскам под Аустерлицем и разгромил под Йеной пруссаков. В результате к империи были присоединены значительные территории Бельгии, Голландии, Северной Германии, Италии, а на троны других стран (в частности, Испании) Наполеон посадил своих близких родственников.
К 1807 году большая часть континента оказалась под властью Наполеона. Пруссия и Австрия, а затем и Россия были вынуждены пойти на попятную. Наполеон даже собирался в очередной раз жениться – на сей раз на дочери русского императора Александра I. Если бы этот брак состоялся, вероятно, не было бы ни 1812 года, ни великого романа Толстого... Впрочем, любовные победы Наполеона – тема отдельного разговора.
Как бы то ни было, после Тильзитского мира 1807 года Россия стала союзником Франции и поддержала объявленную Наполеоном континентальную блокаду английских товаров. Экономический ущерб врагу был нанесен солидный, однако блокада рикошетом ударила и по Франции: пришли в запустение и упадок традиционные центры торговли – портовые города на западе и юге страны, а в Париже стал наблюдаться дефицит колониальных товаров, к которым зажиточная часть общества уже успела привыкнуть, – кофе, чая, сахара, специй... Только сигары поступали без перебоя, благо в Мадриде вместо испанских Бурбонов теперь восседал на троне испанский Бонапарт – старший брат Наполеона Жозеф.
Хотя Испания-то и доставляла императору больше всего хлопот. Поначалу местное население, как и многие другие народы, приняло французскую армию как освободителей – в первую очередь от собственной, окончательно выродившейся монархии. Но эта свобода была принесена на штыках иноземцев, которые посадили на трон своего короля и к тому же начали разрушать монастыри и изгонять священников, что свободолюбивым и набожным испанцам очень не понравилось. Поскольку сам Наполеон особой набожностью не отличался и рассматривал церковь как орудие тиранов, он решил, что испанцы будут благодарны ему за избавление от церковного гнета. И просчитался. В стране заполыхала партизанская война – герилья, подавить которую раздраженный император попытался с особой жестокостью.
Кроме того, росло сопротивление французам и в других странах – теперь Наполеона повсеместно воспринимали не как освободителя, а как банального захватчика. В Германии великий Бетховен, посвятивший было "раннему" Наполеону свою "Героическую симфонию", после провозглашения империи разорвал посвящение...
Проигравший
И в самой Франции народ, поначалу боготворивший своего императора, уже порядком устал от бесконечных войн, длившихся почти два десятилетия. В стране разразился экономический кризис, а постоянные наборы в армию не добавляли популярности Наполеону – как и его развод с первой женой Жозефиной, брак с которой оказался бездетным, и откровенно "династическая" женитьба на дочери австрийского императора Марии-Луизе. Но главное, что мучило Наполеона, – это типично имперское "несварение желудка": образно говоря, всякая империя рано или поздно заглатывает кусок, который не в состоянии переварить. Власти императора уже не хватает, чтобы затыкать все дыры в разных концах созданной им огромной державы.
Для "поднятия рейтинга" Наполеону срочно потребовалась новая победоносная война. И он обратил свой взгляд на Россию, которая к 1812 году уже забыла о своем союзе с Францией. Что было дальше, каждый помнит со средней школы. А если подзабыл, то нелишне будет заглянуть в "Войну и мир" – Лев Николаевич описал это лучше любого профессионального историка.
Сама идея похода в Россию стала роковой ошибкой Наполеона-политика. А Кутузов первым оспорил непререкаемый авторитет Наполеона-полководца. Под Бородином, в горящей и покинутой жителями Москве и во время зимнего отступления по заснеженной России перестала существовать некогда непобедимая наполеоновская армия. Окончательно ее добили в 1813 году под Лейпцигом объединенные русские, австрийские, прусские и шведские войска.
Перед вступлением союзников в Париж император еще мог бежать и попытаться начать все сначала. Но тут в очередной раз не упустили своего шанса вскормленные им вечные предатели – Фуше и Талейран. Они, выражаясь вульгарно, "сдали" своего императора победителям, после чего Наполеону ничего не оставалось кроме как отречься.
Он был выслан на дарованный ему в пожизненное пользование средиземноморский остров Эльба, однако нашел в себе силы вернуться во Францию и вернуть себе трон – правда, всего на сто дней.
Когда в страну в обозе иноземных войск возвратились Бурбоны, они были встречены без воодушевления. Основу политической элиты и армии составляли выдвиженцы Наполеона, которых тут же смела приехавшая из эмиграции старая знать. А буржуа и простой народ успели привыкнуть к пусть и урезанным, но все же буржуазным свободам. Поэтому и стало возможным тайное бегство Наполеона с Эльбы в марте 1815 года, и его триумфальный марш на Париж, взятый практически без единого выстрела.
Но часы его империи были сочтены. Против Наполеона выступили буквально все европейские монархии. И в знаменитом сражении при бельгийской деревушке Ватерлоо звезда великого полководца закатилась навсегда. На сей раз победители решили не испытывать судьбу и отправили вторично отрекшегося императора в ссылку так далеко, как только смогли – на принадлежавший англичанам пустынный вулканический остров Святой Елены в Южной Атлантике.
Там бывший император провел последние шесть лет жизни, раздумывая о своих победах и ошибках, сочиняя мемуары и страдая от болезней и мелочных издевательств английских тюремщиков. Умер Наполеон Бонапарт 5 мая 1821 года.
После его смерти периодически возникали самые разнообразные легенды – одна увлекательнее другой. Говорили, что Наполеона отравили, что вместо него на острове был похоронен его двойник, а сам император будто бы провел остаток жизни то ли в Италии, то ли в Америке... Ходили также слухи о том, что и в ссылке Наполеон остался верен себе, не упуская ни одной юбки, будь то юная дочка служащего местного банка или вполне зрелая супруга его адъютанта.
Скорее всего, это просто слухи. Наполеон прожил такую яркую и удивительную жизнь, что молва просто не может примириться с мыслью, что закат его был на редкость тусклым и обыденным. Но совершенно точно известно: на склоне лет низложенный император не был лишен последней человеческой радости, на которую может рассчитывать даже приговоренный к смерти. Об этом свидетельствует ценный экспонат музея при Эдинбургском университете – обеденный стол Наполеона, прибывший вместе с ним в ссылку. В табличке под экспонатом специально оговаривается: характерные обгорелые "ямки" на поверхности стола – следы погашенных сигар, которые скрашивали невеселые дни узника острова Святой Елены.
Cigar Clan 5'2005. Владимир Гаков. Иллюстрации: Серж Максимов
