Вторая жизнь Гельмута Берли
- 26.07.2010 10:33
Президент компании Laura Chavin Гельмут Берли оставил модный дизайн ради создания идеальной сигары. В интервью журналу Cigar Clan он рассказал о том, как купил замок для хранения сигар, за что не любит слова «дизайнер» и «капитализм» и почему не хочет продавать в России много своих сигар.
Если спросить президента компании Laura Chavin Гельмута Берли о том, какие даты он считает главными в своей жизни, он ответит, не задумываясь. 1988 год – когда на свет появилась его единственная и обожаемая дочь Лаура Шавин. 1992 год – когда он решил оставить престижную работу модного дизайнера, чтобы выпускать собственные сигары. 1998 год – когда первая сигара, названная им в честь дочери, появилась на прилавках немецких табачных магазинов. И еще господин Берли, в сорок четыре года решивший кардинально изменить свою профессию, добавит фразу в духе героини советского фильма: «Теперь я-то знаю: в сорок с лишним лет жизнь только начинается. Вторая, настоящая жизнь».
- Что заставило успешного дизайнера Гельмута Берли кардинально изменить ремесло и заняться сигарным бизнесом?
- Надеюсь, что я, как и прежде, остаюсь хорошим дизайнером. (Улыбается.) Но я ненавижу слово «дизайнер». Это слишком простое и обобщенное слово, чтобы обозначить весь спектр понятий, которое оно скрывает. Лучше использовать слово «художник» или «конструктор». Так вот, мне кажется, что для человека, работающего на кого-то, в любой области существует проблема: слишком много приходится отдавать себя, своих сил и времени, физического здоровья и счастья, годы жизни, – вхолостую, не получая прямой отдачи. Ты создаешь отличную вещь, понимаешь, что она удалась, представляешь свое детище – и кто-то со стороны замечает: «Все хорошо, но надо изменить только одну деталь». А эта деталь – та самая, за которую ты болел душой, и вся твоя работа, в которую ты вложил массу сил, летит в тартарары. Я долго трудился для известных Домов моды, таких как Ferre, Hermes, Dior, Byblos, и миллион раз слышал вопрос: «Когда наконец ты начнешь работать на себя?»
- Но вы могли, например, создать свою дизайнерскую компанию, а не заниматься сигарами!
- Понимаете, сигары – это моя семья: родители моей мамы, мои бабушка и дедушка, занимались продажей табака и табачных изделий. Перед мамой, когда она выросла, просто не стояло проблемы «кем быть?»: она пошла по стопам родителей. Она была членом союза «Основных трубочных поставщиков» (Principal Pipe Dealers), который в Лондоне основал Альфред Данхилл. Ее табачный магазинчик в Штуттгардте, в котором продавались изделия Dunhill и Davidoff, был отлично известен немецким курильщикам. Папа всегда был рядом с ней, помогал вести бизнес.
И в детстве родители говорили мне: «Послушай, мальчик. Запомни на всю жизнь: когда ты станешь старше, ты вернешься к своим корням».
- Ваша мама курила?
- Мама курила исключительно сигары и относилась к ним как к «коричневому золоту» - это ее любимый эпитет. К тому же она любила эпатировать публику. Представьте себе: 50-е годы, роскошный прием, в кресле сидит дама и курит сигару… Это был вызов. В Германии в те времена подобное поведение вообще приравнивалось к «красному фонарю»! Мне врезался в память один эпизод из детства – мне было лет восемь. Мы сидим с мамой в отеле в Гамбурге. Она закуривает сигару, к нам подходит метрдотель и делает ей замечание. Проигнорировав его слова, мама берет меня за руку и гордо произносит: «Пойдем, Гельмут! Нас с тобой здесь не хотят видеть». Мама никогда не садилась в те такси, в которых нельзя было курить – для нее курение было воплощением свободы, если хотите – женской независимости и даже силы.
В моей семье всегда исповедовали принцип: «Все, чем мы занимаемся, мы делаем превосходно, чего бы это нам ни стоило». Я хотел создать сигару совершенную, потому и не побоялся назвать ее Laura Chavin – в честь дочери Лауры, дорогим мне именем.
- Наверное, нелегко было найти производителя для «совершенной» сигары. С чего вы начали поиски?
- Я долго и с большой осторожностью продумывал этот вопрос – в трех важнейших направлениях. Первое – кто, как и где выращивает табак, второе – кто, как и где скручивает сигару, третье – сколько сигар я собираюсь ежегодно изготавливать. Понятно, что это вещи, которые влияют друг на друга, и я должен заметить, что для меня вопрос количества выпускаемых сигар никогда не был главным, основной задачей являлось их качество: я избрал принцип «чем меньше, тем лучше». Это правило, сформулированное мною с самого начала, распространяется на все этапы производства. Поэтому-то я и решил выпускать их в Доминиканской Республике с помощью компании Tabacalera de Garcia, что в местечке Ла Романа. Если вы откроете любую книгу об истории культивирования табака и изготовлении сигар, вы всегда обнаружите эту компанию в числе пионеров сигарного дела, в числе лучших.
- Но ведь Tabacalera de Garcia – огромная фабрика, на которой производятся сотни брендов. Там ведь поток!
- Действительно, это огромная фабрика, на которой выпускают такие бренды, как Montecristo, H.Upmann, Romeo y Julieta – для американского рынка. Вместе с директором этой фабрики Хосе Сейхасом я создал небольшое производство «внутри» огромного, где определенные крутильщики занимаются исключительно Laura Chavin. Табак для этого поставляет Зигфрид Марушке, который считается одним из лучших некубинских производителей табака. У него большие плантации в Доминиканской Республике и множество «домов ферментации» по всей стране. Хочу заметить, что несмотря на то что у Марушке табаки дорогие, из потенциальных покупателей выстраивается очередь, и Зигфрид сам решает, кому продавать, а кому нет.
- Почему он решил сотрудничать с вами?
- Он старый друг моей мамы. Немец по национальности, он несколько десятилетий назад эмигрировал в Доминикану, а там женился на дочери основателя фабрики Tabacalera de Garcia Хосе Мендеса. Зигфрид стал моим наставником и главным помощником: он не только поставляет мне табаки, но и контролирует производство Laura Chavin. Так вот, именно он был одним из немногих людей, которые меня поддержали, когда я решил создать собственные сигары. Зигфрид зовет меня «позитивным маньяком»: с моей точки зрения, это сравнение применимо ко всем фанатикам своего дела, которых в сигарной индустрии немало.
- Из ваших слов следует, что людей, которые верили в ваш успех, было немного?
- Дело в том, что практически все друзья моих родителей, имеющие отношение к индустрии, в один голос твердили мне, что при таком разнообразии сигар, которое существует сегодня в мире, у моей марки нет ни малейшего шанса. Тринадцать лет назад, когда я только начинал, бывшие коллеги, люди, живущие по схеме «работа – дом», у которых жизнь движется по накатанной, называли меня сумасшедшим, открыто величали дураком. Многие говорили, что у меня провальный бизнес-план, потому что требует огромных капиталовложений. Меня поддерживали только моя семья и близкие друзья. Сегодня, когда я вижу плоды своего труда, я не могу не радоваться.
- Есть мнение, что процесс создания сигары, от выращивания табака до упаковки, необходимо отслеживать на месте. Вы же не можете, живя в Германии, контролировать то, что происходит в Доминиканской Республике?
- Вы правы и не правы одновременно. С одной стороны, было бы лучше, если бы я лично контролировал весь процесс – у самого сильного партнера по бизнесу, которым является Зигфрид, никогда не будет моих мыслей, моего разума, моего сердца. Но с другой стороны, я никогда не смог бы обладать теми знаниями, которыми владеет мой партнер. Понимаете, где бы я ни находился, я могу спать спокойно: мои сигары в надежных руках. Это, однако, не означает, что я стою на месте: я постоянно бываю в сигарных странах, выхожу «в поля». При этом я всегда смотрю вдаль, я знаю, куда должна прийти моя компания через пять или через десять лет.
- Логичный вопрос: к чему планирует прийти Laura Chavin через десять лет?
- Тут вы меня и поймали (смеется). Я не хочу забегать вперед и озвучивать свои мысли, которые касаются стратегического развития компании. Скажу одно: у нас большие цели. Мне хочется верить, что мои сигары будут производиться с учетом времени, новых технологий – я делаю упор на развитие способов хранения сигар. Я хочу, чтобы сигары, как хорошее вино, с годами становились лучше, и, кто знает, может быть, через десять лет мы с вами закурим сигару, которая была скручена именно сегодня и все это время хранилась в подвалах моего замка Хохдорф.
- Кстати, о замке: то, что штаб-квартира вашей компании находится в старинном замке, где к тому же вы живете сами, - это не случайно?
- Когда я задумал выпускать Laura Chavin, я искал место для штаб-квартиры компании, где бы были созданы наилучшие условия для хранения сигар. Когда я узнал, что мама встала в очередь на покупку трехсотпятидесятилетнего замка Хохдорф, я понял, что это именно то, что мне нужно. Мама уступила, и я купил замок, чтобы использовать его одновременно как дом (мне безумно нравятся старые здания, их дух) и для бизнеса. Подвалы здесь потрясающие – они как будто созданы для хранения сигар, здесь в естественных условиях поддерживается идеальная температура и влажность. К тому же замок создает дополнительную рекламу моим сигарам: ассоциации простые - немецкий замок, свечи, сигары. Это, если хотите, такое милое пижонство, деталь создания имиджа компании.
- Вы вообще любите пафосные образы. Вот, например, и одна из сигар Laura Chavin называется Pur Sang (фр. – «чистая кровь»)…
- Да, вы правы. Что касается названия, то оно идеально подходит для «чистокровной» сигары – согласитесь, намного удачнее, чем какое-нибудь банальное «шале». Ее нужно понимать, это «сигара с претензиями». Для производства используются исключительно листья с верхушки табачного куста - la corona. Причем для того, чтобы получить эти четыре листа, необходимо с куста удалить все остальные листья. То есть один куст дает всего четыре листика - черных от солнца, насыщенных ароматами и минералами, идеальных для начинки. В мире в год собирается совсем немного листьев la corona – это очень дорогой лист. На покровный лист Pur Sang идет тонкий, как шелк, Connecticut Shade (один килограмм этого листа, который традиционно идет для покрова, стоит больше семиста долларов). К тому же листья для этих сигар проходят не две ферментации, а шесть: за это время достигается оптимальное соотношение вкуса и крепости сигары.
- Вообще, как часто в линейке Laura Chavin появляются новые сигары?
- Я должен отметить, что мы не хотим искусственно создавать свою линейку. У нас есть классическая линия, в которой девять различных форматов. Это совсем немного, если сравнивать с другими производителями. Мы выпускаем новые сигары только тогда, когда все – покупатели, партнеры и я сам – готовы к этому. К линейке Pur Sang нужен еще более дифференцированный подход – из-за тех особенностей технологии, о которых я вам рассказал. Я горжусь тем, что в линейке Pur Sang есть небольшой формат chiсo. Это формат, трудный для крутильщиков, но очень интересный для курильщика: за короткий промежуток времени человек получает столько же удовольствия, как при курении большой, крепкой сигары. Парадоксально, но сигара формата chiсo стоит дороже, чем сигары большего формата – например churchill. (Закуривает сигару).
Именно этими сигарами Laura Chavin завоевала мир. Семь лет назад мы стали первыми, кто придумал вместить в маленький формат аромат и крепость большой сигары.
- Вы сейчас закурили Pur Sang тоже из пижонства и ради рекламы или же вы действительно предпочитаете небольшие форматы?
- Я курю разные сигары, но всегда Laura Chavin – и вовсе не из-за рекламы, а потому что они мне по-настоящему нравятся, потому что я во многом и создавал сигары, которые мне бы самому хотелось курить. Форматы же предпочитаю разные. Днем останавливаюсь на corona или half-corona, вечером после ужина - churchill, double corona и различные figurado. Из линейки Pur Sang я больше всего люблю формат pyramid. По большим праздникам курю сигары из ограниченной серии Concours des meilleurs coinasseurs 2004. Из двух тысяч коробок по пятьдесят сигар форматов double corona/figurado я оставил парочку себе, и правильно сделал. Эта серия была раскуплена всего за несколько дней, хотя продавалась только в Великобритании, Германии и Швейцарии.
- А почему только в этих трех странах?
- Я очень осторожно отношусь к расширению рынков сбыта Laura Chavin. Понимаете, для нас не важно количество стран, в которые поставляются наши сигары. Главное для нас – найти партнера, который достойно представлял бы нас. Три года тому назад из множества договоров, которые были мне предложены, я не подписал и половины, потому что у меня не лежало к этому сердце. Так, сегодня в Москве я не мог бы продавать очень много моих сигар – просто потому, что время еще не пришло. Для меня количество не играет роли. Еще пример: в Швейцарии, где сигарный рынок насыщен и где широк ассортимент и кубинских сигар, и сигар Davidoff, наши сигары пользуются огромным спросом. Мне говорили, что швейцарский рынок завоевать невозможно, но я настоял на своем.
- Вы хотите сказать, что Laura Chavin – сигары для людей, живущих в странах «с развитым капитализмом»?
- (Смеется.) Слово «капитализм» я тоже ненавижу. Я расцениваю Laura Chavin как культовую марку, и к деньгам это не имеет отношения. Это жизненная философия, жизненная позиция. Есть люди, которые всю жизнь курят сигары по два доллара и счастливы. Но есть люди, которые привыкли, как и я, получать от жизни все самое лучшее – дело не в стоимости. И когда эти люди, молодые и пожилые, богатые и не очень, курят мои сигары, я радуюсь – потому что вижу единомышленников, людей, которые знают толк в сигарах.
- В Москве такие люди есть, на ваш взгляд?
- Надеюсь на это. Сигары в России, очевидно, становятся важным атрибутом жизни. Однако развитие вкусов российских сигарных курильщиков, по моему мнению, все еще происходит «вширь»: им необходимо все больше и больше марок, больше и больше форматов, больше и больше дорогих сигар. Этого недостаточно, чтобы страна могла считаться «сигарной». Мне бы лично хотелось, чтобы при этой динамике, интенсивности роста увлеченности сигарами больше внимания уделялось сигарной культуре, знанию тонкостей сигарного производства и этикета. Ведь сигара – предмет чертовски тонких материй, она требует не столько «широты», сколько «глубины». Россияне, на мой взгляд, расположены к такому пониманию.
- Признайтесь, вы хотели бы, чтобы в будущем компанию Laura Chavin возглавила ваша дочь, Лаура Шавин Берли?
- Я слишком воспитан, чтобы навязывать своей дочери выбор профессии – моя мама никогда на меня не давила, и с Лаурой я веду себя точно так же. Лаура еще молода, ей всего шестнадцать лет. Она очень красивая девочка. С пяти лет она воспитывается в закрытом интернате. Недавно мы с нею вместе ездили на Кубу и в Доминикану… Мне отрадно, что каждый год свои каникулы Лаура проводит у Зигфрида Марушке в Доминиканской Республике – она трудится на фабрике, где производятся сигары, названные в ее честь, - чтобы заработать себе карманные деньги, скажем, на мобильный телефон. Прошлым летом Зигфрид мне написал письмо: «Мой дорогой друг Гельмут. Твоя дочь, которую я люблю как свою собственную, так много имела дела с табаком, что не может жить без него». Конечно, она гордится тем, что ее именем называются сигары, однако остается простой шестнадцатилетней девчонкой.
Cigar Clan N 4’ 2005, Светлана Тарасова
