В борьбе за голос Хэнка
- 12.09.2012 18:22
Алина и Рафаэль поженились тринадцать лет назад. Это был классический служебный роман — оба работали в одной из клиник Майами. У них было много общего в их прошлом — эмиграция с Кубы в ранней юности, детские воспоминания о семейных плантациях в Пинар дель Рио, глубокие табачные корни... Но в своём будущем они не видели ничего, что возвращало бы их к этим корням. Спустя совсем немного (по меркам бизнеса) времени их компания стала одним из мировых лидеров производства сигар класса премиум.
— СС: Каким образом «медицинская семья», созданная вами, снова превратилась в «табачную»?
Рафаэль Нодаль: Мы встретились с Алиной в Майами в середине 90-х, работали в одном госпитале. Это было время, когда все в Штатах были взбудоражены на тему сигар, на тему кубинской культуры и музыки.
Однажды мой коллега (и будущий партнёр по сигарному бизнесу) Хэнк Бишофф буквально потащил меня на одну встречу. «Ты должен познакомиться с этим человеком!» — сказал он. Человека звали Николас Пердомо. Он был производителем сигар. Мы встретились и проговорили пять или шесть часов. Мы понимали друг друга с полуслова. И всё же тогда я был далёк от мысли заняться сигарами. «Единственное, что у нас есть общего с Ником, — сказал я Хэнку после встречи, — так это то, что мы оба кубинские эмигранты и оба толстые» (смеётся). Да-да, не удивляйтесь, Ник был когда-то толстым, это сейчас он такой стройный! Наша встреча в 1993 году положила начало тесной дружбе с Ником, но ещё не сигарному бизнесу. Лишь со временем мы решили открыть розничный интернет-магазин, скорее в качестве хобби. Мы создали компанию, назвали её Havana Cuba Cigars — в память о наших с Алиной табачных корнях. С этого и началось моё активное общение с афисионадо по всей стране. С этого же началась и активная реанимация старых семейных связей с табачными семьями — с их новым поколением. Конечно, вскоре мы все стали очень близкими друзьями.
— СС: Однако вы втроём продолжали работать в медицине...
— РН: Что касается становления нашего бизнеса, я уже рассказывал вашему журналу эту историю. (Материал «Кубинский акцент», Cigar Clan № 20 (2/2005). — Прим. ред.) Так получилось, что с самого начала наш интернет-магазин стал продавать значительные объёмы сигар компании Oliveros, известной в то время как производитель исключительно ароматизированных сигар. Потом в силу ряда экономических проблем Oliveros закрылась. Это случилось как-то очень резко. Мы втроём — Хэнк, Алина и я — должны были принять решение молниеносно. И мы это сделали. В течение недели мы создали новую компанию, которая получила бренд Oliveros и все его активы — дистрибуцию, склады и, главное, небольшую фабрику в Доминикане, в городке Тамборил. Это было в конце февраля 2002 года. Если быть совсем точным — 23 февраля мы начали продажу сигар Oliveros уже в новом качестве. Дальше всё развивалось предсказуемо.
Мы закрыли интернет-проект и сосредоточились только на Oliveros. Конечно, мы сразу же обратились к классическим сигарам. Во-первых, я сам был фанатом традиционных сигар, а во-вторых, совершенно очевидно, что рынок классических премиум-сигар на порядок больше. Так что вскоре мы выпустили первую неароматизированную сигару — Oliveros Grand Reserva. Огромную роль в её создании сыграл Ник Пердомо, и, конечно, именно Tabacalera Perdomo стала производить её в Никарагуа. Старые семейные связи сыграли решающую роль не только в налаживании производства, но и в развитии дистрибуции. Когда Эрнесто Карильо продал свой бренд La Gloria Cubana компании General Cigars, вся его дистрибуторская сеть оказалась не у дел и перешла к нам. Это позволило нам совершить ещё один скачок в развитии.
После этого я окончательно оставил медицину и посвятил всё своё время сигарам. Может, это и не было правильным решением — жизнь покажет.
—СС: Алина, расскажи о своей семье. У тебя ведь не меньше табачных корней, чем у Рафаэля, а может быть, даже больше?
— Алина Кордовес: Мои предки были испанцами с Канарских островов. В самом начале XIX века они эмигрировали на Кубу. Как и многие другие эмигранты с Канар, они были фермерами. Осели в Пинар дель Рио, и очевидно, что главной причиной того, что они выбрали именно это место, был табак. Они занялись табаководством с самого начала, сначала прапрадед с женой, потом прадед... Наша фамильная плантация существует до сих пор — она называется La Tea и расположена по соседству со знаменитой El Corojo.
К слову, все женщины моей семьи отличались самостоятельностью и независимостью, что по тем временам было большой редкостью. Но больше всех отличилась моя бабушка, Хуана Перес, которая, рано потеряв мужа, взяла на себя управление плантацией. Мой папа лишь помогал ей по финансовой части, а его братья — мои дяди — помогали собственно в выращивании табака. После революции наша семья была вынуждена эмигрировать и оказалась в Тампе. Почему именно в этом городе? На то была причина — один из основных клиентов, крупный закупщик табака, был из Тампы, он-то и взялся помочь.
В то время, кстати, ещё не было такой интеграции в табачно-сигарном бизнесе, и все имена, которые вы сейчас так хорошо знаете, — Плаценсия, Олива, Падрон — тогда были именно фермерами, а не производителями сигар. Их бизнес строился на производстве и продаже табака фабрикам, которые в основном располагались в Гаване, или крупным оптовикам, которые, в свою очередь, имели постоянные контракты с фабриками. К примеру, Тораньо были такими крупными закупщиками табака. Все они были нашими соседями и, конечно, близкими друзьями.
Так вот, мы оказались в Тампе. Джон Олива, глава местной компании Oliva Tobacco (не путайте с нашими соседями, семьёй Олива из Пинар дель Рио, ныне производителями Oliva Cigars), хорошо знал моего отца. Он-то и помог нам устроиться. Мне было тринадцать, со мной приехали мама, папа, сестра и брат. Мой отец начал мелкий бизнес — дистрибуцию доминиканских сигар La Aurora в маленькие ресторанчики — бодегиты. В те времена — конец 60-х — начало 70-х — весь сигарный бизнес был далеко не так организован и развит, как сейчас. Братья отца решили, что они продолжат делать то, что умеют. Они вернулись к выращиванию табака — сначала в Никарагуа, потом, после никарагуанской революции, перебрались в Гондурас, потом в Бразилию. Они приезжали нас навещать, но очень редко, не чаще раза в год.
Казалось, семья постепенно уходит от табачных корней. Все трое детей — я сама, мои сестра и брат — стали врачами. Кстати, медицинское образование я получила в Доминикане — для семьи эмигрантов выучить троих детей в Штатах было слишком дорого.
— СС: Но семейные связи остались?
— АК: Конечно, окружение семьи осталось прежним, и оно было очень тесно связано с табаком. Помню, когда умер мой отец, мы уже встречались с Рафаэлем. Мы работали тогда в одном госпитале, но конечно, ещё даже не помышляли о сигарном бизнесе. Рафаэль пришёл на похороны отца и... поразился тому, что все разговоры, которые он услышал, были так или иначе связаны с табаком. А что ещё можно было ожидать? Все семьи, покинувшие в своё время Пинар дель Рио, — Плаценсия, Тораньо, Падрон, Олива — были так или иначе связаны с сигарным бизнесом. Все они продолжали тесно дружить и поддерживать друг друга. Но для меня эта табачная часть семейной истории была действительно просто историей. До поры до времени...
— СС: Алина, какова сегодня твоя роль в семейном бизнесе? Я знаю, что ты не оставила медицину, у тебя обширная частная практика.
— РН: Она очень много работает! Слишком много! Мы возвращаемся из Москвы в ночь с воскресенья на понедельник, а ассистент уже сто раз предупредила, что у неё на понедельник полная запись!
— АК: Да, потому что я так хочу, мне это необходимо! Свою профессию я люблю и никогда не оставлю. Но и сигарный бизнес оказался для меня чем-то значительно большим, чем просто бизнес.
Это возвращение к корням, к тому, чем моя семья занималась веками, оказалось для меня очень волнующим. Это меня захватило. Круг замкнулся — два века назад семья эмигрировала из Испании, посвятив себя табаку, и сейчас, на новом витке семейной истории, произошло то же самое. Интересно, что сказала бы моя бабушка об этом повороте судьбы? Что касается моей роли в семейном бизнесе, то она состоит в основном в обсуждении новых идей и инструментов продвижения наших продуктов на рынок. Я также всегда принимаю участие в создании новых сигар.
— СС: Ваше мнение принимается во внимание?
— РН: Ещё как! Мы с Хэнком давно поняли, что к идеям Алины нужно очень внимательно относиться. Судите сами.
Алина, к примеру, не любит слишком крепкие сигары. Она курит или очень мягкие или средней крепости.
Лет десять назад она начинала с ароматизированных. Все наши сигары были «простые», с одним вкусом, шоколад или ванилла, к примеру, хотя и премиум-качества. В прошлом году мы представили «коктейльные» сигары: со вкусом мохито (ром, мята, лайм), со вкусом водки и клюквы и со вкусом «маргариты». Это была идея Алины — создать смешанные вкусы. Она очень много работала над развитием этой новой коллекции, которая стала буквально хитом сразу после выхода на рынок.
Ещё одна суперпопулярная идея Алины касалась формата. В линейке King Havano сначала было три формата, все довольно большие. Jester (Rg 60), очень короткая, но толстая сигара, кстати, чрезвычайно популярная в связи с последними ограничениями. Monarch (Rg 54) — формат toro и Knight (Rg 54) — классическая torpedo. Когда мы выходили в свет, Алине не очень нравилось курить сигары этих форматов. На последней выставке IPCPR мы представили новый формат — Squire (Rg 48), созданный по её инициативе. Это, кстати, для нас ещё и ностальгическая сигара — по временам, когда на фермах наши бабушки каждое утро__ скручивали сигары нашим дедушкам. Те утренние сигары были именно такие — небольшие, не требовавшие много времени, некрепкие... Сегодня мы используем в этом формате все три никарагуанских покрова из этой линейки — Havano Oscuro, Havano Claro и Maduro Fuente, и все они очень популярны.
Так что её идеи всегда попадают в яблочко. Мы просто обязаны прислушиваться к ним.
— СС: А если всё-таки случаются разногласия в оценке новых идей, чей голос является решающим?
— АК, РН (хором): Для этого у нас есть Хэнк! (Смеются.) — РН: Мы боремся не друг с другом, мы боремся за голос Хэнка. Очень демократично!
— СС: Алина, так ты теперь куришь только Squire?
— АК: Как многие другие, я постепенно, по мере развития вкуса, перешла на классические сигары. В основном я курю Classic Collection — очень мягкая линейка с камерунским покровом. Хотя Рафаэль с этой сигары обычно всего лишь начинает утро. Иногда во время вечерних выходов я курю King Havano, в основном Claro, хотя по особым случаям могу выкурить и Oscuro.
— СС: Как же ты всё-таки успеваешь всё совмещать?
— АК: Не забывай, у нас большой опыт совместной работы — ещё с госпиталя. Так что всё налажено. Каждое утро дома мы начинаем с кофе, сигары и планёрки — что предстоит сделать за день. Наши офисы расположены в одном здании. Так что у нас всегда совместный ланч с обязательным обсуждением вопросов дня, кроме того, по субботам мы тоже работаем.
И ещё. Мы выработали два жёстких правила. Первое: не говорить вечером после рабочего дня о бизнесе. Так что вечера и воскресенье — табу на обсуждение бизнес-проблем. Правило второе: хотя бы два раза в год ездить на отдых, никак не связанный с бизнесом. Когда ты в таком бизнесе, как наш, очень большой соблазн всегда совмещать командировки с отдыхом. Единственное исключение — тестирование новых вкусов. Вот этому процессу на отдыхе мы отдаёмся с удовольствием.
— СС: Вы всегда лично участвуете в создании новых вкусов?
— РН: Обязательно! Конечно, это коллективный отбор, в этом процессе участвует много специалистов, учитывается огромное количество мнений, но наш выбор играет решающую роль.
— СС: Рафаэль, а какие сигары ты предпочитаешь? Влияет ли твой персональный вкус на маркетинговые решения?
— РН: Я всегда и везде повторяю: то, что мы производим, является отражением в первую очередь нашего личного вкуса. Я начинал с мягких и умеренных сигар, сегодня я уверенно двигаюсь в сторону всё более сильных.
Мы начали с производства Oliveros Classic Collection, мягкой и умеренной линейки, затем мы произвели линейку XL, которая уже значительно крепче. Следующая наша линейка — Eight Zero — была уже не просто более крепкой, но и намного более сложной по своей ароматике. Специальный ограниченный выпуск под названием Oliveros LTD был ещё одним шагом на пути этой эволюции. И наконец, теперь мы представили King Habano, самый крепкий, мощный и полнотелый бленд из всех.
Лично я курю много других сигар, не только моих собственных. Я ведь пришёл в сигарный бизнес, потому что я люблю сигары. И я должен сказать, что многие производители сегодня делают великие сигары, которыми я действительно наслаждаюсь.
— СС: Не страшно полагаться только на свой личный вкус?
— РН: По крайней мере, люди знают не только Oliveros, они знают моё имя — теперь оно стоит за качеством моих сигар. Это большая ответственность. Очень интересно создать что-то, но затем не менее интересно наблюдать за развитием твоего творения. Это развитие происходит не так уж и легко, потому что нынешние условия очень жёсткие. Я ни в коем случае не имею в виду конкуренцию между сигарными брендами — нет! Я имею в виду всю ту ситуацию, которую создают нынешние антитабачные законы и налоги. Вот где прилагаются главные усилия, чтобы привести нас к краху. Для меня это парадокс. Я приехал в Соединённые Штаты с Кубы, где личные свободы были очень ограничены режимом, и был поражён тому, насколько свободными чувствовали себя здесь люди. Сегодня ограничение свобод любителей сигар всё больше смахивает на путь к тоталитаризму.
— СС: Что бы вы хотели сказать напоследок нашим читателям?
— РН: Только одно — всё, что вам нравится в этой жизни, становится только лучше в сочетании с отличной сигарой.
Однажды во время путешествия по Африке у нас выдался восхитительный вечер. Мы на закате любовались Килиманджаро, и это было непередаваемо прекрасно. Алина сказала: «Это один из таких моментов в жизни, которые потом вспоминаешь как «не могло быть ничего лучше». Я сказал: «Подожди секунду!» — и закурил сигару. «Вот теперь, — сказал я, — это действительно совершенство!» Побольше вам в жизни таких минут!
Cigar Clan 1'2010. Наталья Рыжкова Фото: Дмитрий Ивайкин
