Молодо-зелено
- 14.05.2014 15:17
Не так давно табаковод в пятом поколении, владелец плантаций и одной из основных доминиканских фабрик, член ассоциации ProCigar Аугусто Рейес неожиданно для сигарной общественности передал оперативное управление компанией Corporacion Cigar Export своей дочери Нирке. Именно она, являясь лицом компании CCE, принимает теперь участие во всех официальных мероприятиях фестиваля ProCigar. Мы спросили Нирку о том, каково это в столь юном по меркам сигарной индустрии возрасте оказаться в одной компании с самыми знаменитыми сигарщиками страны.
– В сигарной индустрии – да, в общем-то, как и в любой другой – если бизнес и передаётся из поколения в поколение, то не пятидесятилетними родителями двадцатипятилетним детям. Наследники работают в семейной компании до тех пор, пока не обзаведутся достаточным количеством знаний и пока родители не достигнут пенсионного возраста. Почему в твоём случае это произошло так рано?
– Я работала на фабрике отца три года, с восемнадцати лет. Потом меня начали занимать совсем другие интересы, а два года назад отец спросил, не хочу ли я снова заняться сигарами. Я проходила практику в течение года, проявляла большой энтузиазм – много времени провела на плантациях, задавала сотни вопросов. Сначала отец позволил мне управлять фабрикой под его руководством, а когда закончился фестиваль ProCigar 2013, он сказал, что готов передать мне дела. Если честно, иногда я думаю, что с его стороны это сумасшедший поступок, но по какой-то причине он поверил в меня, положился на меня. И, конечно, я выкладываюсь на сто процентов, чтобы это доверие оправдать.
– Он до сих пор тебя контролирует?
– Нет. Сейчас я самостоятельно веду дела. Конечно, могу позвонить отцу или дяде – он занимается табаком, – если у меня есть какие-то серьёзные вопросы. И потом моя команда помогает мне. Мы очень близки, мы – одна семья. Благодаря им во мне достаточно уверенности, чтобы выпускать новые сигары, придумывать новые мешки и развивать фабрику, делать её больше и лучше каждый день.
– Ты очень серьёзно вовлечена в процесс создания новых мешек. Многие говорят, что рецепторы молодых людей просто не готовы к тому, чтобы воспринимать адекватно вкусоароматику сигары, так же как и крепких спиртных напитков. Что ты об этом думаешь?
– Конечно, у меня нет такого тонкого восприятия, как у других более опытных производителей – они ведь в индустрии уже так много лет. Но я учусь, причём очень интенсивно. Я курю сигары, состоящие на сто процентов из одного вида табака, чтобы понять разницу между разными сортами. Я записываю все свои мысли, все свои наблюдения. И я думаю, что не так уж и важно, сколько лет ты куришь: если ты способен, выкурив сигару, сформулировать, что конкретно тебе понравилось в ней или не понравилось, если ты можешь поговорить об этом с клиентом, то ты можешь работать с табаком и сигарами. Я не мастер-блендер, конечно, но я уже в состоянии участвовать в создании мешки, и рано или поздно у меня появится чуткое восприятие настоящего профессионала, потому что мне безумно нравится курить сигары, а это главное.
– Ты помнишь, какая сигара тебе впервые по-настоящему понравилась?
– Я помню, что моя первая сигара мне не понравилась совсем – то была ароматизированная сигара со вкусом ванили с фабрики моего отца. Тогда она показалась мне резкой, и я не получила особого удовольствия. Закончив обучение в школе в Швейцарии, мы с братьями начали проводить много времени на фабрике, курить сигары. Не могу назвать точной даты или конкретной сигары, но в какой-то момент я поймала себя на мысли, что стала отличать хорошие сигары от плохих. Я начала анализировать, чувствовать, говорить себе: это мне нравится, а вот это не очень.
– Нирка, я не могу не задать тебе банального вопроса: каково быть женщиной в сигарной индустрии?
– Это потрясающе! Могу сказать тебе, что, когда во время официальных мероприятий ProCigar я стою на одной сцене с Кельнером, Хосе Сейхасом, Эрнесто Карильо и другими уважаемыми сигарными производителями, которых знает весь сигарный мир, – это дорогого стоит! Конечно, мне приходится непросто – меня лишь недавно начали воспринимать серьёзно в качестве управляющего производством. Я не просто женщина, я – молодая женщина. Против меня работает не столько мой пол, сколько мой возраст. Но ты знаешь, сигарная индустрия такова: если ты любишь своё дело, если ты усердно работаешь, то тебе не придётся долго доказывать свою состоятельность. Страстная увлечённость сигарами – её видно, её невозможно подделать, она ценится. Я знаю, что мои старшие коллеги видят, как я люблю своё дело, поэтому они всегда мне помогут, посоветуют, порадуются за мои успехи. Быть молодой женщиной в сигарной индустрии – это, безусловно, вызов, но не что-то нереальное. К тому же нас, женщин, в индустрии становится всё больше и больше...
– Не хочешь ли ты в связи с этим выпустить на рынок сигару, сделанную специально для женщин?
– Нет, мне эта идея не близка. Я думаю, что нет сигар для женщин или для мужчин. Есть сигары плохие и хорошие. Так вот, хорошие оценит по достоинству любой курильщик, будь то мужчина или женщина, это неважно. У нас одинаковое восприятие. Скажу больше: вопреки расхожему мнению, девушки отдают предпочтение более забористым, полнотелым сигарам – так то!
– Есть ли в сигарном мире какие-то нюансы, которые тебе не нравятся, что-то, что тебя раздражает или мешает работать?
– Даже не знаю, что ответить... У меня со всеми сигарщиками отличные отношения. С клиентами тоже. Но вот есть такая проблема – люди не очень-то рвутся пробовать новые сигары. Вот это, наверное, по-настоящему меня нервирует. Люди привязаны к конкретным брендам или к сигарам из какой-то конкретной страны. Я вот много разных сигар пробую, все должны пробовать. Столько существует отличных сигар, индустрия каждый день пытается придумать новую мешку – и, мне кажется, так интересно следить за этими попытками и пробовать что-то новое...
– Когда ты стала работать на фабрике отца, тебе не хотелось что-то в ней изменить?
– Мне хотелось изменить её до неузнаваемости! Раньше CCE была огромной фабрикой, большая команда крутильщиков делала сигары супер-премиум, премиум и обычные, рядовые и довольно дешёвые сигары. Я решила, что нам нужно ориентироваться лишь на один сегмент рынка – мы оставили только супер-премиум, стали бутиковой компанией, занимающейся сигарами, которые выделяются и мешкой, и упаковкой, и стоят дорого. И я много сил потратила на то, чтобы привить крутильщикам новый образ мышления: теперь они должны каждый раз выдавать наилучший результат, больше не существует хороших, средних и дешёвых сигар, которые не обязаны обладать какими-то невероятными качественными характеристиками. Теперь есть только лучшие сигары, они должны быть безупречны. Мой отец согласился. Мы поменяли интерьер, сделали из цехов что-то наподобие домиков викторианской эпохи. Я думаю, что изменения должны происходить постоянно. Если что-то захочу изменить радикально – всё равно поставлю отца в известность. Потому что фабрика – это его наследие. Чаще всего он меня поддерживает в моих идеях, но иногда он говорит твёрдое «нет», и пока что я этому даже рада. В моей голове возникают сумасшедшие идеи — они касаются маркетинга, упаковки, даже мешки! И он говорит мне: «Нет, Нирка, давай всё обсудим, давай подождём чуть-чуть», и по прошествии времени я понимаю, что моя идея была провальной. Я учусь...
Слева направо: Эрнесто Перес-Карильо, Литто Гомес, Хендрик
Кельнер, Нирка Рейес, Мануэль Кесада
– И всё же некоторые твои нетривиальные задумки уже претворились в жизнь...
– Да, в первую очередь это муляжи пресс-форм, в которые мы уложили сигары внутри коробок. А на банте новой сигары буквы – название сигары – вырезаны таким образом, что виден покров. Мы для этого купили несколько лазерных станков... Ещё я горжусь хьюмидором, который мы выставили на благотворительном аукционе фестиваля ProCigar.
– Неудивительно! Твой хьюмидор стал самым дорогим лотом на аукционе этого года – если не за всю историю фестиваля! Расскажи о нём поподробнее.
– В прошлом году я придумала сделать миниатюру нашей фабрики, получилось очень здорово. И отец дал мне карт-бланш. Идея сделать реплику главного памятника Сантьяго – Monumento a los Heroes de la Restauracion – принадлежит моему брату Аугусто. Он сказал мне на прошлой неделе: «Идея была моя, но я даже не представлял, что получится такой потрясающий хьюмидор!» Это было сложно – мы нашли мастера-деревщика и вместе с ним думали, как в относительно небольшую реплику архитектурного сооружения поместить сто десять сигар разного формата...
– К вопросу о твоих братьях – их у тебя двое, один из них тебя старше, но при этом именно ты оказалась в кресле президента компании. Они не ревнуют?
– Аугусто занимается дистрибуцией наших сигар в Майами, а мой младший брат ещё учится. Нам всем принадлежат равные доли семейного бизнеса, и мои братья вовлечены в процесс управления – я звоню им, мы всё обсуждаем. Не думаю, что они ревнуют. Мы уверены в силе друг друга. Аугусто так хорош в том, что он делает, – я бы не смогла добиться успеха, будь я на его месте. Я же более организованна, могу быть хорошим менеджером. Мои братья гордятся мной. Они постоянно выкладывают мои фотографии с мероприятий в социальные сети, это очень трогательно.
– Как ты видишь компанию через десять – пятнадцать лет? Чего ты хочешь добиться?
– Я хочу, чтобы наши бренды узнавало большее количество людей, хочу признания в первую очередь. Мы убрали из портфолио все старые бренды. Мы фактически начинаем с нуля. Мой отец известен в сигарном мире, но наши бренды похвастаться тем же не могут. И мы не конкурируем с табачными гигантами, не выпускаем миллионы сигар, а хотим делать пусть даже одну – но лучшую. Мы не хотим быть большими, но хотим быть бутиковыми и узнаваемыми. Шесть поколений моей семьи занимались табаком – это самое важное, наш табак. Если мне удастся сохранить семейное наследие – это уже будет для меня прекрасным результатом.
Cigar Clan 1'2014. Катерина Рыжкова
