Куда приводят мечты
- 12.12.2011 12:48
Карлос Фуэнте младший – это Боно сигарной индустрии. Он с завидным постоянством создаёт хиты, которые молниеносно становятся классикой, и серьёзно занимается благотворительностью. Карлито, как его называют друзья, даже похож на рок-звезду: его неизменно окружает целая свита, а чтобы задать ему хотя бы пару вопросов, для начала придётся долго общаться с PR-директором компании Arturo Fuente.
Я жду Карлоса в баре отеля Hilton Riverside вечером последнего дня выставки IPCPR 2010 в Новом Орлеане. Бар, естественно, до отказа заполнен посетителями сигарного форума, чуть ли не пол-выставки сейчас – вокруг меня. Фуэнте появляется ровно в назначенный час, проходит через весь зал к моему столику, приковывая к себе взгляды всех присутствующих в баре, и шутливо произносит: «Я даже не знаю, кому сейчас завидуют больше – мне или вам...»
– В 2010 году выставка для Arturo Fuente, надо полагать, выдалась на славу? У вашего стенда было такое столпотворение, будто из-под полы продавали что-то совершенно уникальное, а мы с вами…
– …а мы с вами переносили встречу раз десять!
– Если не двадцать…
– …несмотря на обоюдное желание поговорить. Да уж... Выставка была не столько удачной, сколько необычной – действительно, было много посетителей и клиентов, но клиентов непростых. За три дня я встретился с огромным количеством людей – с кем-то из них я дружу уже много лет, с некоторыми даже росли вместе. Вы знаете, я здесь, в смысле на этом форуме, был раз тридцать, если не больше. А это тридцать с лишним лет жизни. И я хочу сказать, что это очень здорово – видеть, что мои сегодняшние клиенты – это ещё и молодое поколение. Я помню их матерей и отцов, которые ранее участвовали в этой конвенции, и теперь я общаюсь с детьми, ставшими лидерами индустрии. Это новая история. И она – не о торговле сигарами, она – об отношениях, о семьях и о преемственности поколений. Она – о людях. И с этой точки зрения эта выставка была для меня особенной.
– К вопросу о молодом поколении. Так случилось, что меня с ранних лет окружала всевозможная сигарная информация – сигарные журналы со всего мира, пресс-релизы, Бог знает что ещё. Так вот, одной из первых сигарных реклам, которую я помню до сих пор, была реклама Fuente. Запомнила я её из-за красивого слогана: Chateau de la Fuente – Birthplace of a Dream.* Только спустя много лет я узнала, какой глубочайший смысл и какая история стоит за этой фразой…
– Да, это действительно фраза со смыслом. Начнём… Давайте начнём сначала. Меня воспитывала самая красивая женщина в мире, даже две – мои мама и бабушка, которые, разумеется, рассказывали мне сказки, когда я был совсем ребёнком. Обычные такие сказки, где герой, превозмогая всё и всех, добивается чего-то ну уж совсем невероятного. Когда я вырос, то сам себе доказал: человеку может повезти настолько, что одной из таких сказочных историй станет его жизнь.
* «Chateau de la Fuente (так называется фабрика и плантации компании) – место, где рождается мечта»
– Сказочных сигарных историй. Когда, кстати, в вашей жизни появились сигары?
– Я появился на свет, когда мои родители были очень молоды. Отцу было девятнадцать, а матери – восемнадцать. Я был желанным ребёнком и первым сыном и внуком в семье Фуэнте. Родители жили по кубинским традициям, чтили их, а это означало, что первый сын – это серьёзно. Врач, который принимал роды, даже денег не взял: за первого мальчика в семье просто не положено. Тогда дед отблагодарил его коробкой сигар. На следующий день после родов меня уже доставили домой. Домом, кстати, всей семье служила дедушкина сигарная фабрика. Так что я буквально родился на ней. Ну или почти буквально, слава Богу. Я считаю себя приверженцем старой школы: чту традиции, они вообще для меня понятие драгоценное. Это означает, что я предан своим корням, не забываю, кто я и откуда пришёл. И начинается это уважение с самых незначительных моментов – я помню запах кубинского кофе по утрам, запах кубинской еды и всякие такие вещи. На фабрике я работал с ранних лет: и полы драил, и обувь сигарщикам начищал. Чуть подрос – и сигары начал крутить. После школы, разумеется.
- Но ведь ваш дед эмигрировал в Штаты ещё в 1906 году. Неужели так сильна тяга к кубинским корням?
– Знаете, на американском рынке большим спросом пользовались «лёгкие» товары. Если сигареты – то лёгкие, пиво – лёгкое. Вот и жизнь там была полегче, какое-то время. Результаты маркетинговых исследований по части сигарных предпочтений американцев сводились к одному: был велик спрос на сигары, которые и сигарами-то не пахли. А мы всё бредили традициями, мы хотели их «впечатать» в то, что мы делаем, в наш продукт, создать богатую сигару с характером, каких просто не было на американском рынке. Тогда никто в Карибском бассейне, за пределами Кубы даже не выращивал табак из кубинских семян. И уж тем более никто не выращивал покровный лист в Доминикане.
Как раз тогда и родилась идея проекта «Chateau de la Fuente – место, где рождается мечта». Мечта вывести индустрию Доминиканы на новый уровень, мечта вырастить здесь хороший покров и создать потрясающую мешку. Это не значит, что до нас здесь не было хороших сигар, были! Они были хорошие и… очень сдержанные по характеру. Нас не остановило общественное мнение, которое заключалось в том, что мы сошли с ума. Относилось это по большей части к идее вырастить покровный лист и в каком-то смысле – к идее наплевать на структуру спроса.
Через какое-то время мы создали Fuente Fuente Opus X, первую доминиканскую puro. Это была не просто puro, это была сигара с богатейшим букетом, с сильным характером. Она произвела эффект ядерного взрыва на рынке, безо всяких преувеличений. Мы фактически задали целую тенденцию – создавать сложные, «пряные», ароматные, полнотелые сигары. Затем мы создали мешку для Ashton ESG и ряда других сигар.
– А что конкуренты – кричали «Ура!» и «Браво!»?
– (Смеётся.) Как вы понимаете, аплодисментов мы не услышали. Особенно тяжело было в самом начале – я всё никак не мог понять и принять тот факт, что никто, то есть буквально совсем никто, не поддерживал нас. Кроме семьи Олива, наверное. Правда, были и те, которые не судачили за спиной, а говорили нам в лицо: «У вас ничего не выйдет. Мы пробовали миллион раз». Сдаётся мне, что, если бы они тратили меньше времени на разговоры и размышления о том, как это всё сложно и несбыточно, лавры могли бы достаться и не мне.
Сейчас мне греет душу (и здесь, поверьте, нет никакого сарказма!) то, что те самые люди, которые относились к затее со скепсисом, выращивают сегодня покровный лист. И доминиканский покров получает, наконец, то признание и уважение, которого он достоин.
– Это, кстати, был тот случай, когда планку вы поставили себе сами. Насколько я знаю, вашей семье и судьба ставила очень непростые задачи: начинать всё с нуля, например, когда вы теряли абсолютно все. И ставила не раз. Это так?
– Ещё как так! Но я бы не говорил в прошедшем времени. Она и продолжает это делать. У нас каждый год – вызов. Я вообще чувствую себя мамашей, которая рожает ежегодно.
Вообще, каждая стадия производства сигары – это магический момент. Особенно в Chateau de la Fuente. Здесь особенные микроклимат и ландшафт, на окружающих плантации горах – высокие деревья, на самих плантациях – пальмы, это место обладает естественной и при этом необычной красотой. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, я вспоминаю, насколько совершенен каждый сантиметр этой земли. Но я знаю, что матушка-природа может отнять всё это в любой момент. Не жду этого, но знаю. Со мной такое случалось уже несколько раз за последние пятнадцать лет. Так что мы каждый год кожей чувствуем, что такое стресс – с момента, когда высаживаем семена, потом выращивая и собирая урожай и вплоть до стадии скрутки. Всё это как дарить жизнь ребёнку.
– «Дети» Fuente, конечно, все с характером. Ни одна линейка не является «проходной», вкус любого вашего продукта в той или иной степени узнаваем. Как вы считаете, занимать нишу крепких сигар – это хорошая тактика?
– Я не верю в крепкие сигары, их не существует.
– Сигары «с характером» и богатой ароматикой?
– Вот, совсем другое дело. Вы же знаете, мы – кубинцы, но делаем сигары за пределами Кубы. Вот вы, например, как считаете – можно найти достойную русскую кухню в Нью-Йорке?
– Запросто! Немного, но пять – шесть хороших ресторанов найдётся точно.
– Также и итальянскую кухню можно найти в Нью-Йорке и Чикаго, и кубинскую, верно? Вопрос ведь не только в том, где блюдо готовят. Вопрос в том, кто это блюдо готовит – шеф-повар должен чтить традиции, любить своё дело и обладать талантом. Вот и мы – как шеф-повары – берём нужные ингредиенты и обладаем достаточными знаниями и талантом, чтобы смешать эти ингредиенты в нужной пропорции и хорошо приготовить блюдо.
Неважно – Куба или Доминикана, Никарагуа или Гондурас – все эти страны могут похвастаться сигарными традициями, в каждой из них есть уважаемые семьи – производители сигар. То есть мировая сигарная индустрия сегодня очень благоприятствует потребителю – у него есть выбор. Огромный причём выбор. Раньше, например, было чёткое разделение – французское вино и всё остальное, «недовино», так сказать. И посмотрите, что теперь, – рынок предлагает вино с различных терруаров и континентов. Даже самые искушённые гурманы с одним блюдом будут пить, например, французское, а к другому подберут что-то совсем не французское: при таком разнообразии просто нельзя не воспользоваться правом выбора. Сегодня потребитель диктует ассортимент, и он хочет и вина и сигар из разных стран. Вопрос не в регионе или стране, вопрос – в исполнении, в таланте и навыках производителя. Так что мы не занимаем нишу крепких сигар, мы занимаем нишу хороших сигар. Это правильная ниша. И правильная тактика.
– Если Куба «откроется», на вашей «кухне» появятся кубинские ингредиенты? Или, быть может, Фуэнте вообще сменит прописку?
– Куба – это моё наследие. Первый табак, попавший в мои руки, был кубинским. И я мечтаю увидеть Кубу освобождённой. Во всех смыслах этого слова. Пожив на Кубе, в США, пережив революцию в Никарагуа и потеряв всё несколько раз, мы не знали, сколько времени проведём в Доминикане – быть может, год или два. Провели в итоге тридцать лет. Стоит ли говорить, что теперь это наш дом. И физически, и, если хотите, эмоционально. Я чувствую определённую ответственность за эту страну, за её людей. Она дала мне много, и я хочу сделать в ответ то же самое.
Сегодня даже сигары для меня – не главное. Я полностью вовлечён в работу нашего фонда (Cigar Family charitable foundation, основанный Карлосом Фуэнте-младшим, помогает малоимущим детям. На средства фонда за несколько лет было построено несколько школ и клиник. – Прим. ред.). Я никогда не смогу всё это оставить, что бы ни происходило с сигарной промышленностью.
– Что до освобождённой Кубы – когда же всё-таки снимут эмбарго, ваши предположения?
– Я делаю сигары. Откуда же мне знать?
– Сигарные производители обычно не прочь порассуждать на эту тему.
– Я слишком часто в реальности сталкивался с тем, чего никто не ожидал даже в страшных снах. Сталкивался так, что до сих пор больно. Так что рассуждать и загадывать – не моя стихия.
– Если вернуться к вопросу «приготовления» сигар – шеф-повара, как правило, все свои рецепты записывают и бережно хранят. Вы не записываете рецепты мешки, верно? Как такое возможно?
– Да, ни один клочок бумаги не знал ни одного нашего рецепта. Всё в голове и в сердце, всё передаётся из поколения в поколение, и сегодня есть два человека на Земле, которые знают рецепты мешек, – мой отец и я. Мы по этой причине не садимся в одни и те же машины, не летаем одними самолётами, и надеемся, что все знания будут переданы следующему поколению, а если повезёт чуть меньше – кому-то вне семьи. Но в этом случае мы должны быть уверены, что этот кто-то скорее умрёт, чем перестанет защищать гордость и ценности нашего наследия. Видите, снова старая школа даёт о себе знать. У нас даже на фабрике никто не знает рецептуру. Они не знают, с чем работают, держат в руках табак, но не знают, что это за табак и откуда он. Всё записано цифрами, кодами. Цифры стали на фабрике языком, на котором разговаривают сотрудники.
– Кому из ваших детей, скорее всего, предстоит заниматься компанией в будущем, кому будете передавать секреты производства?
– Моей дочери. Она уже сейчас вовлечена в бизнес, постоянно летает с моим отцом из Флориды в Доминикану и обратно. Другие дети – помладше, сын у меня всего один, он – самый младший в семье.
– Вы бы хотели, чтобы все ваши дети занимались сигарами?
– Я бы хотел, чтобы мои дети были счастливы. Если мой сын захочет быть балеруном, я помогу ему стать лучшим балеруном в мире. Мой отец, например, пытался отговорить меня от участия в сигарном бизнесе, потому что это очень сложное занятие. Семей, занимающихся сигарами, осталось не так много – и это ведь неслучайно. Но я счастлив теперь, потому что делаю то, что люблю. И делаю хорошо. Хочешь собирать мусор – собирай, только делай это лучше всех!
– Из бренда Fuente можете выделить какую-либо линейку, есть любимые сигары?
– Нет, они ведь тоже мои дети – все разные, как можно выделить одного? Та или иная сигара рождает определённые чувства или воспоминания – будь то Fuente Fuente Opus X, за которым стоят несколько лет каторжной работы и сенсационный успех, или «домашние» сигары, которые мы даже не выводили на рынок, – я курю одну из таких и чувствую, как будто обнимаю деда, потому она связана именно с ним – у меня в воспоминаниях и в сердце.
– А в мешку какой сигары вы были вовлечены впервые?
– Столько их было, даже не помню: я же практически рос на фабрике, а с табаком работать начал, признаться, ещё до того, как начал наслаждаться сигарами. Наверное, линейка Hemingway была всё же первым серьёзным сознательным трудом.
– И последнее. Я не знаю – устали вы уже отвечать на этот вопрос, или, напротив, вам боятся его задавать. Так или иначе – я просто не могу не спросить. ProCigar…Что происходит? (Arturo Fuente – единственный крупный доминиканский производитель, который не входит в ассоциацию ProCigar – «семью» основных доминиканских фабрик. – Прим. ред.*)
– Ну… Отвечать не устал, так что скорее второе. И был к вопросу, прямо скажем, не готов. Как вы наверняка знаете, я был одним из основателей организации и вложил в её создание если не всю душу, то всю имеющуюся на тот момент энергию – это точно. Потому что я верил и верю в Доминикану как в сигарную страну. На определённом этапе так сложилось – и здесь я не буду вдаваться в детали, – что мне пришлось пойти на определённые принципы в отношениях с другими членами организации. Могу сказать вам точно только одно: я болею за ProCigar всей душой, просто потому что нет на свете человека, который болел бы за саму Доминикану больше, чем Карлос Фуэнте-младший, а ProCigar для страны очень важен, со мной или без меня.
* Arturo Fuente уже стал участником ProCigar
Три кита Fuente
Arturo Fuente Hemingway
Карлос Фуэнте – младший предложил отцу смелый эксперимент: сделать линейку старинного формата – perfecto, крайне популярного в середине XX века. К началу 80-х годов крутильщиков, способных воспроизвести подобную форму, почти не осталось, но у Карлоса-старшего необходимые навыки были, да и пресс-форма, к счастью, была найдена в Тампе. Линейка была выпущена на рынок в 1983 году и имела оглушительный успех. А Hemingway Short story, «младший брат» Hemingway, стал самым копируемым форматом Fuente.
Don Carlos
Карлос Фуэнте – старший потратил годы на то, чтобы определиться – какой же из винтажных табаков, хранящихся на фабрике Fuente, будет доминировать в мешке сигары Don Carlos, созданной в честь Карлоса старшего. Идеальная смесь была достигнута только тогда, когда Карлос попробовал выдержанный камерунский покровный лист. Arturo Fuente Don Carlos был впервые представлен общественности в 1976 году, и снят с производства после очередного пожара на фабрике. «Дон Карлос» вновь появился лишь в 1986 году и скручен он был из табака урожая 1984 года. Эта сигара стала одним из трёх бестселлеров компании
Fuente Fuente Opus X
....стала первой доминиканской puro на рынке, и, надо ли говорить, что наделала шума как ни одна другая сигара. До этого считалась, что попытки выращивания покрова в Доминикане – симптом психического расстройства, и для сколь-нибудь удачного результата нужна как минимум магия. Двойное Fuente в названии – в честь отца и сына, вместе работавших над сигарой. Она появилась в 1995 году ограниченным тиражом и произвела настоящий фурор в США. Её продажи начались на восточном побережье, и курильщики из Калифорнии летали в Нью-Йорк, чтобы купить на пробу несколько штук.
Если Фуэнте заикается о неприятностях, не сомневайтесь: он знает, о чём говорит...
Основатель компании Arturo Fuente, дедушка Карлоса-младшего, Артуро Фуэнте родился на Кубе в 1887 году и эмигрировал в Штаты в возрасте девятнадцати лет. Затем, обосновавшись в Тампе, он вместе с партнёрами открыл собственную компанию Tabacalera A.Fuente y Compania. К 20-м годам на фабрике трудилось около пятисот человек. В 1924 деревянная фабрика сгорела дотла. Потеряв всё в одночасье и лишившись поддержки партнёров, Фуэнте был вынужден работать на чужих предприятиях. Сигары Arturo Fuente вновь увидели свет лишь четырнадцать лет спустя. Затем сыном Артуро, Карлосом-старшим, была открыта ещё одна фабрика, уже в Никарагуа. В 1976 году её захватили сандинисты, а самому Карлосу старшему пришлось бежать из охваченной гражданской войной страны. Следующей остановкой стал Гондурас, где Фуэнте нашёл партнёра и открыл ещё одну фабрику. Не прошло и года, как в результате короткого замыкания она сгорела. Карлос – старший заложил дом в Тампе и отправился в Доминиканскую Республику, где основал ещё одну поначалу небольшую фабрику, неподалёку от Сантьяго. Дела пошли в гору, особенно после того, как сигара Fuente Fuente Opus X увидела свет. В 1996 году производители вина Opus One подали на Фуэнте иск о защите авторских прав. Тяжба длилась два года и закончилась победой Фуэнте, но обошлась компании в два миллиона долларов, потраченные на судебные издержки. В 1998 году, как только судебный спор был разрешён, на Доминиканскую Республику обрушился ураган Джордж и лишил семью Фуэнте урожая и практически всей инфраструктуры Chateau de la Fuente. Производство Fuente Fuente Opus X было приостановлено на год. Впрочем, всё хорошо, что хорошо кончается: исчезновение Opus X с прилавков только подогрело интерес к сигаре, а её возвращение вызвало настоящий ажиотаж.
Катерина Рыжкова
